Выбрать главу

движением вскинул ее на руки.

— В чем дело?! Что у вас происходит?!

Едва оказавшись на руках у родителя, эльфина тут же вцепилась в него,

точно зверек. Раскрасневшиеся эллари остановились, тяжело переводя

дыхание.

— Мы принесли девочке красивое платье, а она не хочет его надевать!

Требует, чтобы ей отдали старые штаны.

— Ну, так отдайте, — ответил Кравой. — Она же ясно сказала, что не хочет

платья — зачем вы ее заставляете?

— Но… — осторожно начала одна из эльф, смущенно опуская глаза перед

Кравоем. — Мы думали, будущей велларе следует привыкать к женскому

платью…

Жрец солнца не дал ей договорить.

— Во-первых, — начал он с такой неожиданной строгостью, что бедная

эллари покраснела до самых ушей, — она не будущая веллара — она

является ею по своему рождению, и никакое платье не может ни добавить

ей сил, ни отнять. А во-вторых… — он нахмурился еще суровее. — Я думал,

в Рас-Сильване больше прислушиваются к пожеланиям детей. Отдайте

штаны немедленно!

Не поднимая глаз, эльфа удрученно протянула Кравою отобранную

одежду. Аламнэй незаметно для отца скроила противную рожицу и

показала няне язык. Потом, заметив сидящего за столом Гердерика, на

всякий случай показала язык и ему.

— Аламнэй, это невежливо, — не оборачиваясь на дочь, спокойным

голосом заметил Кравой; эльфина в изумлении уставилась на отца — как

он мог заметить ее выходку?! Ведь он смотрел в другую сторону!

— Невежливо потому, что Гердерик — мой друг, — невозмутимо продолжал

солнечный эльф. — Кроме того, я уверен, он не имеет ничего против того,

чтобы девочки ходили в штанах…

Ирилай поспешно кивнул, подтверждая его слова. Кравой спустил дочь с

рук и вручил ей драгоценные штаны.

— Вот это рыжее существо — моя дочь, Аламнэй, — размягченным голосом

пояснил он, обращаясь к Гердерику.

Эльфина неожиданно смутилась и спряталась за Кравоя, прижавшись

лицом к его руке. Озерный эльф улыбнулся на девочку, жавшуюся к отцу.

— Я так и понял — кто еще может быть таким шумным! У меня самого дома

есть примерно такое же, только мальчишка — чуть постарше, еще шумнее,

и все время норовит уронить что-нибудь себе на голову…

— О, не сомневайся, с этим у нас тоже все в порядке! — заверил Кравой.

Аламнэй робко взглянула на ирилай, улыбнулась застенчивой улыбкой и

помчалась прочь из кухни, унося любимые штаны. Няни со вздохами

поспешили следом.

— Ну и резвая она у тебя — прямо огонь! — отметил Гердерик, когда

процессия скрылась за дверью.

— Да уж — вся в меня…

— А ты знаешь — это даже хорошо! — оживился вдруг ирилай. — Говорят,

из девочек, которых воспитывают отцы, вырастают самые страстные

женщины. Правда-правда, я сам слышал. Я вот и Эйзили теперь говорю:

мол, девчонку буду сам растить! Она мне потом еще спасибо скажет!

— Это ее кейнар тебе спасибо скажет, — рассмеялся Кравой. — Если она

его не замучает еще до свадьбы. А она и так будет тебе благодарна —

просто за то, что ты ее любишь… Кстати, налить тебе вина?..

Гердерик кивнул. Кравой достал из шкафа кувшин с узким горлышком и, отыскав два стакана, налил себе и другу.

— Спасибо тебе, что приехал, — изменившимся голосом сказал он, подавая

вино озерному эльфу. Его лицо стало серьезным.

— Что, проблемы? — просто спросил ирилай, отхлебывая из стакана.

— Есть немного… Мне совестно было тебя выдергивать, правда…

Ирилай сверкнул светлыми глазами поверх края стакана и откачнулся

назад, так что передние ножки стула повисли в воздухе.

— Что врешь! Говори, что случилось.

Немного помедлив, жрец солнца сунул руку в карман и молча выложил на

стол золотой зубец. Гердерик вопросительно взглянул на представленную

вещь, затем на краантль.

— Ты знаешь, что это? — спросил Кравой, пристально глядя на друга.

— Конечно! — ехидно ответил Гердерик. — Кусок окантовки с седла,

зацепившийся за куст или… или пряжка от плаща, на которую кто-то сел, и

ее потом долго вытаскивали из мягкого места… или специальная такая

штука, чтобы чесать за ухом для пущей сообразительности — у вас в Рас-

Сильване таким разве не пользуются?..

— Мне про пряжку особенно понравилось, — отметил Кравой. — Надо

запомнить. Ну, а если серьезно, то твои ответы меня порадовали —

возможно, у тебя получится взглянуть на все непредвзято. Потому что это

— не пряжка и даже не чесалка за ухом, это… Да ты сам посмотри! Вот!

И, выхватив из-за пазухи свернутый в трубку пергамент, он широким