Внезапное желание увидеть ее — сейчас же, немедленно — охватило
краантль; он легко развернулся на каблуках и, несмотря на поздний час,
быстро зашагал к комнате дочери.
***
Перед дверью он остановился. Сердце тихо и широко вздымалось и
опускалось в груди. Аламнэй… Уж она-то никогда не покинет его — он не
позволит этого! Он осторожно толкнул резную дверь, украшенную птицами
и цветами, и тихо вошел в детскую.
Как и следовало ожидать в такой час, эльфина спала крепким сном,
подложив ладошку под смуглую щеку. Но она была в комнате не одна —
сидя на табурете и склонив голову на круглый столик подле ее кроватки,
тихо дремала девушка. В первый момент Кравой удивленно поднял брови,
но удивление тут же сменилось недовольством: он узнал Соик…
Его глаза неодобрительно охватили взглядом фигуру спящей эльфы: после
истории с рождением из дерева он испытывал настороженность перед
логимэ. Однако в следующий же миг недовольство в его лице рассеялось:
столько молодой, гибкой грации и покоя было в позе лесной эльфы, что он
невольно залюбовался ею… Кроме того, теплая ночь словно размягчила
его, и все вокруг казалось необыкновенным, исполненным неведомой
доселе значимости, как если бы эта самая ночь наложила таинственный
отпечаток на все предметы, или же обострила его собственные ощущения,
позволив увидеть то, к чему он был слеп до сих пор. Возможно, поэтому
при взгляде на спящую логимэ Кравою пришло в голову, что ни у эллари,
ни у краантль не бывает таких нежных округлых плеч и таких молочно-
белых, словно из фарфора, шей…
Следующей его мыслью было тихо уйти, чтобы не разбудить логимэ, — он
уже сделал шаг к двери, но что-то заставило его остаться. Стараясь не
шуметь, он на цыпочках подошел к девушке, с любопытством и
осторожностью заглянул в спящее лицо, и на его собственном лице
отразилось удивление: лишь сейчас он заметил, насколько она прелестна!
Впервые за все это время он смог хорошенько рассмотреть нежный овал
лица, белые веки с голубыми прожилками, опушенные густыми ресницами,
тонкие острые ушки, необыкновенную кожу — такую белую и гладко-
упругую… Ее необычная красота поразила Кравоя, но главное, в ней было
столько жизни, столько свежести и нежности — столько того, ощущения
чего так не хватало ему, погруженному в свою печаль! Эта жизнь была во
всем — в нежной форме круглого подбородка, в матово-белых щеках, в
тонких темных волосах, резко оттеняющих белизну кожи. Она сама была
жизнь! Удивительно, — подумалось солнечному эльфу, — как он мог
столько времени не обращать внимания на это прекрасное, необычное,
тонкое создание! И как странно, что в эту необыкновенную ночь он нашел
здесь именно ее…
Затаив дыхание, он осторожно присел рядом со спящей эльфой —
склоненная на руки голова теперь была вровень с его лицом. Он
чувствовал, как от ее волос пахнет хвоей и свежей листвой; взгляд
невольно остановился на ее губах — его привлекли удивительные форма и
цвет. Точно цветок, — подумалось ему, — еще нераскрывшийся, нежный
цветок… Не в силах оторваться, Кравой смотрел на эти губы, чувствуя, как
что-то странное происходит с ним самим, — смотрел, пока с удивлением не
ощутил, как в нем вдруг проснулось любовное влечение. Так неожиданно,
к почти незнакомой эльфе! Сколько раз он видел ее — четыре? Пять?! А
сколько раз она его видела? Они даже в лицо друг другу толком ни разу не
взглянули! Но тому чувству, что разгоралось в нем, это, похоже, было все
равно — оно пылало все ярче и ярче, и впервые за столько лет было не
горьким, а истомно-сладким, опьяняющим… Так странно — как будто не
было в его прошлом никаких страданий, как будто любовь была все еще
возможна для него! И это ощущение было прекрасно. Прекрасно и сильно…
Желание любви, еще недавно неосознанно клубившееся в Кравое, словно
сгустилось и всей свой мощью вдруг устремилось к спящей перед ним
девушке, вспыхнув в одно мгновение жгучим, разрывающим тело огнем.
Одну единственную женщину в жизни он желал так же сильно, и вдруг это
желание вернулось — вернулось, в один миг напомнив о том, как он еще
молод, как неукротима в нем естественная жажда страстей, жажда ласк и
поцелуев, жарких любовных стонов в тишине ночи! Ему вдруг страстно
захотелось обнять эту девушку с такими красивыми губами, сделать ее
своей навсегда!
Лесная эльфа глубоко вздохнула во сне, заставив Кравоя вздрогнуть. Что-
то словно оборвалось у него в груди — ему показалось, он уже видел это