К горлу принцессы невольно подкатил приступ тошноты и она прижала ладонь ко рту, пытаясь его сдержать.
— Тебе не обязательно у меня над душой сидеть, — сердито пробормотал лесник, продолжая орудовать иглой, — иди на улицу.
— Может, я помогу? — дрогнувшим голосом спросила она, наблюдая за грубыми корявыми стежками, оставляемые мужчиной.
— Уйди, я сказал! — рявкнул на девушку Майкл, поднимая глаза. Он не хотел на нее орать, но в таком состоянии было сложно себя контролировать.
К слову, о контроле… За сегодня мужчина и так уже успел изрядно напортачить с принцессой, так что, не стоило еще и усугублять. Впрочем, об этом он успеет подумать позже.
— Но я умею шить… — неуверенно добавила Мэллори, поднимаясь на ноги и делая шаг вперед.
Это была правда. Одна из нянь научила ее вышивать еще лет в девять и с тех пор, это стало любимым рукоделием принцессы. Придворные и фрейлины всегда восхищались, с каким мастерством и аккуратностью девушка расшивала шелковые платки цветочными узорами. И, конечно, человеческая кожа — это не платок, но пользоваться иглой и ниткой Мэллори явно умела получше лесника.
— Тебя отсюда силой вытолкать, что ли? — огрызнулся мужчина, когда принцесса подошла в плотную.
— Дай сюда! — с неожиданной решительностью повысила голос девушка, отбирая иголку из его пальцев, — шьешь, будто мешок с картошкой латаешь!
Майкл оторопел так сильно, что даже возразить ничего не смог. Шумно дыша, Мэллори остановилась у него за спиной. Здесь рана была самой глубокой. Пытаясь унять дрожь в руках, принцесса осторожно коснулась кожи прохладными пальцами.
Мужчина чуть дернулся, когда она сделала первый аккуратный стежок, и девушка тут же тихо произнесла:
— Т-щ-щ… Не шевелись. Я постараюсь побыстрее…
Сказать, что лесник был удивлен — это ничего не сказать. Не только тому, что хоть в чем-то принцесса оказалась не безрукой, но и в ее решительном рвении помочь ему, пытаясь облегчить этот весьма неприятный процесс. Стоило признать, с шитьем Мэллори справлялась куда шустрей и аккуратней, чем он.
— Неплохо у тебя получается, — хрипло произнес Майкл спустя пару минут.
— Спасибо, — со слабой улыбкой отозвалась девушка, — не очень больно?
— Нормально, — буркнул он под нос.
— Я скоро уже закончу, — с сочувствием сказала принцесса, нежно проводя свободной ладонью по плечу, — потерпи еще чуть-чуть…
Майклу было не по себе от подобной заботы и внимания со стороны девчонки. Чем он такое успел заслужить? Еще час назад, мужчина едва не изнасиловал ее в лесу… Пусть принцесса и не особо возражала подобному развитию событий. Вспомнив о случившемся, охотник шумно сглотнул, после чего прижал ладонь к лицу. Ну и идиот же он.
Взяв со стола нож, Мэллори перерезала нитку. Конечно, она могла бы сделать и лучше, но уж слишком торопилась, чтобы не заставлять Майкла долго мучиться.
— Спасибо, — тихо сказал он, потянувшись к бинтам на столе, — дальше я сам…
— Подожди минутку… — вдруг вспомнив кое-что, встрепенулась девушка.
Глядя, как Мэллори быстро выбежала во двор, мужчина растерянно моргнул. Ну и что опять она удумала?
Принцесса несколько часов успела провести за книгой, написанной некой травницей, переводя ее с южного диалекта на северный. И кое-что успела оттуда запомнить. На одной из страниц говорилось о растении, что в местных землях встречалось почти повсеместно. Насколько было известно Мэллори, повара во дворце иногда добавляли его в еду, а вот в книге говорилось, что листья можно было использовать еще и в качестве местного анестетика. Приглядевшись к сорнякам, девушка выдернула из земли несколько пучков, после чего, сразу поспешила к дому.
— Это еще что? — с подозрением спросил Майкл, глядя на зелень в ее руках.
— Нужно положить их под повязку, — пробормотала принцесса, уже хватаясь за бинты.
Мужчина недовольно притих, уже догадываясь, откуда Мэллори успела нахвататься подобных знаний. Теперь еще и в лекаря поиграть захотела? Ну-ну… Оставалось лишь надеяться, что это у девушки выйдет получше, чем ее кулинарные таланты.
Но несмотря на уверенность Майкла в том, что принцесса почем зря маялась дурью, листья, принесенные ею, и правда оказали неожиданный эффект. Не то чтобы боль совсем ушла, но стала заметно слабее.
— Спасибо, — еще тише повторил лесник, когда Мэллори покончила с повязками.
В последний раз с мужчиной так возилась и причитала только его мать. Мальчик по детству постоянно ходил побитый, часто спотыкаясь и разбивая себе в кровь колени и лицо. Он все еще помнил, как заботливые женские руки втаскивали его обратно в дом и там промывали кровь, осторожно дуя на ранки. Но вскоре, ее не стало, и Майкл понемногу начал забывать — каково это, когда рядом есть люди, которым не все равно.
— Я пока еды тебе согрею, — добавила она, суетливо отходя в сторону котелка.
— Не надо! — тут же нервно воскликнул лесник, — я не голодный…
— Ну ты же сам говорил, что когда болеешь, нужно больше есть, — вскинув бровь, отозвалась девушка.
Вот зараза… И не поспоришь ведь. Конечно, можно было, наконец, признаться, что стряпней принцессы можно было смело пытать людей, но сейчас Майкл еще больше боялся ее обидеть.
…
Когда Мэллори заботливо поставила перед ним тарелку, мужчина обреченно взглянул на дымящееся содержимое. Может, в этот раз окажется не так омерзительно?
Увы, надежды не оправдались. И как назло, вместо того, чтобы наконец оставить его в покое, девушка присела напротив с кружкой травяного чая. Так что, вылить суп в окно или выплюнуть то, что уже успел взят в рот, у Майкла не получится. Понимая, что деваться некуда, он через силу проглотил горячую пересоленную жижу. А после, предприняв над собой усилие, съел все остальное почти залпом.
— Быстро ты, — растерянно сказала принцесса, видя резко опустевшую тарелку, — может, еще налить?
Лесник молча покачал головой. Ответить вслух он сейчас ничего не мог, ибо боялся, что как только откроет рот, его тотчас стошнит.
— Уверен? — обеспокоенно переспросила она, — а то ты что-то побледнел…
— Пойду воздухом подышу, — тихо сказал он, поднимаясь из-за стола.
— Но… — попыталась было возразить Мэллори, однако, Майкл уже успел выскочить за дверь.
Не останавливаясь, он быстро скрылся за зарослями терновника, уходя на небольшую поляну в тени елей. Прижав ладони к лицу, мужчина сдавленно застонал. Так дальше продолжатся не может. Поначалу Майкл был уверен, что справится, но все покатилось к чертям.
Плевать на сделку. Он сегодня же вернет девчонку во дворец. Пусть король злится, пусть прикажет его высечь — плевать. Все лучше, чем лишиться головы. А чем дольше принцесса находилась рядом с ним, тем сильнее охотник был уверен, что именно этим все и закончится. И, наверное, будь дело только в похоти, Майкл еще смог бы как-то себя усмирить, но сейчас все стало гораздо сложней и хуже.
С переменами в поведении Мэллори, мужчина стал замечать в ней то, чего не видел, или не хотел видеть раньше. При всей своей избалованности и дворцовом воспитании, принцесса, вопреки ожиданиям лесника, не оказалась жестоким и безжалостным человеком. Ее сердце, как он успел увидеть, было способно на сострадание и чувства, даже к столь низким и пропащим людям, как он сам. Отчасти, тому виной была наивность, но зная, что девушка семнадцать лет своей жизни провела за крепкими стенами замка, Майкл не мог ее за это осуждать. Да и проблема была в другом…
Глядя на такую принцессу, что смущенно улыбалась в его присутствии, что с раздирающей душу нежностью прижималась к нему по ночам, что с непривычки надрывалась на кухне, пытаясь хоть чем-то его накормить, мужчина все чаще ловил себя на мысли, что начинал привязываться к ней. Его мысли о девушке, что раньше крутились исключительно вокруг ее тела, и того, что он хотел бы с ним сделать, теперь стали заходить совсем в иное русло. Майкл начинал беспокоиться за нее, но уже не так, как раньше. Если в первые дни он берег принцессу, дабы ему не влетело за порченный товар, то теперь, чувствовал искреннее желание заботиться о ней. Мужчине сложно было это объяснить даже себе самому, ведь раньше ему не приходилось испытывать ничего подобного.