— Тебе чего, особое приглашение нужно? — с усмешкой спросил стражник, приблизившись к осужденному, что все еще сидел на полу, — вставай уже!
Держась рукой за стену, мужчина осторожно поднялся на ноги, едва не завалившись набок, когда распрямился полностью. Послышался знакомый металлический лязг, когда на запястьях сомкнулись браслеты кандалов и на секунду, Майкл где-то глубоко внутри ощутил радость, что слышал этот звук в последний раз.
— Пошел! — скомандовал гвардеец, толкая осужденного в спину, — тебя там уже заждались.
Стараясь ни обо что не споткнуться, узник медленно шел вперед, подгоняемый стражей. В мыслях не осталось уже ни страха, ни сожалений, лишь острое желание со всем, наконец, покончить. Майкл слишком устал для того, чтобы страдать по своей скорой гибели, да и вряд ли его жизнь стоила того, чтобы сильно по ней убиваться.
Когда босые ноги мужчины коснулись только что выпавшего снега, это немного привело его в чувство. Издалека уже слышался шум толпы, что нарастал с каждым шагом, пока он с конвоем приближался к площади.
Крики людей сливались в бьющую по ушам какофонию и вскоре, Майклу начало казаться, словно он нырнул в глубокое море, где каждый звук прокатывался мощными волнами.
— Гляди, вон он! Ведут уже!
— А правду говорят, что этот тип всю стаю в лесу перебил?
— Да кто ж его знает…
Вылавливая урывками слова и фразы, Майкл остановился у подножия эшафота, удерживаемый гвардейцами. Подняв взгляд от земли, мужчина коротко огляделся вокруг: повсюду сотни любопытных глаз, что жаждали увидеть кровавое зрелище. А еще, где-то рядом вдруг послышались чьи-то визгливые рыдания, прерываемые словами:
— Нет! Это ошибка! Говорю же вам! Король не мог так со мной поступить!..
Прищурившись, Майкл неожиданно увидел впереди себя капитана Сеймура, что как и он, сейчас стоял на морозном ветре в одной рубахе и кожаных штанах. Забавно, а этот тип здесь что забыл? Неужто, правосудие в кой-то веки попало пальцем в небо?
— Уж простите, капитан, — ехидно проговорил один из гвардейцев, глядя на бывшего главнокомандующего, — что приказано, то приказано.
Охотник все еще стоял внизу, когда Сеймура пихнули вперед, заставляя подняться по деревянным скрипучим ступеням.
— А ты чего встал? А ну, иди! — рявкнул кто-то за спиной Майкла, грубо толкая его вслед за осужденным.
Чем выше поднимались приговоренные к казни, тем громче становился возбужденный рев толпы. Их можно было понять — два смертника за один вечер, а один из них, по слухам, еще и спал с самой принцессой Мэллори! Не каждый день такое увидишь…
— Так нельзя! — продолжал в истерике вопить капитан, — я требую провести суд!
Его крики лишь сильней развеселили людей у подножия эшафота. Чем больше осужденные дергались в отчаянных попытках спастись, тем забавнее получалось представление.
Безучастно наблюдая за происходящим, Майкл покосился в сторону палача, что неспешно поднялся по лестнице с противоположной стороны. Интересно, это тот самый запойный пьяница, о котором говорил ему Сеймур? Оставалось надеяться, что нет.
Надев на свои огромные руки перчатки, мужчина кивнул гвардейцам, указывая пальцем на разжалованного капитана.
— НЕТ! — снова заорал Сеймур, когда в него вцепилась стража, таща по направлению к плахе, — отвалите от меня! Я должен поговорить с королем! Слышите, уроды?!
Капитана силой поставили на колени и только тогда вперед шагнул один из представителей парламента, что держал в руках небольшой свиток.
— Лорд Бенжамен Сеймур, по приказу его величества короля Эдуарда, за совершенное вами преступление против королевской армии и короны, вы приговариваетесь к смертной казни через отсечение головы… — начал монотонно зачитывать приговор мужчина.
Глубоко вздохнув, Майкл невольно возвел взгляд к серому небу над своей головой, ощутив, как на лицо упало несколько мелких снежинок. Народ уже томился в ожидании, когда все церемониальные формальности казни подойдут к концу. Точно также томился и второй осужденный. Кому вообще был нужен весь этот пафос с перечислением прегрешений и гнустостей вслух? Люди пришли сюда не для того, чтобы слушать унылые речи дворцовых выскочек, а чтобы поглазеть, как лезвие топора отсечет чью-то голову.
И вот, приговор подошел к концу, свиток свернут и мужчина в черных дорогих одеждах отступил назад, освобождая пространство палачу.
Майкл остекленевшим взглядом следил за тем, как Сеймура заставили согнуться над плахой, а в свете закатного солнца, блеснул металл заточенного топора. Короткий свист, глухой стук… И собиравшиеся на площади ликующе завопили.
Охотник не шевельнулся, пока мертвое обезглавленное тело капитана стаскивали с эшафота. Кровь продолжала хлестать на необтесанные доски и плаху и ощутив ее металлический запах, к горлу Майкла отчего-то подкатил приступ тошноты. Мужчине стоически не хотелось представлять, что через несколько минут, тоже самое случится и с ним.
Пока эшафот готовили для последующей казни, охотник вдруг услышал, что на лестнице снизу опять раздались чьи-то шаги. Неужто, еще кого-то привели в очередь к палачу? Медленно обернувшись, Майкл посмотрел в сторону. Болезненно бледное лицо и развевающиеся на холодном ветру золотые волосы… Ведомая стражей под руки, девушка едва не падала, совершенно не замечая ничего вокруг себя. Сердце мужчины резко и болезненно пропустило удар. Черт бы вас всех побрал, а что она-то здесь что делает?!
Лишь взобравшись наверх, принцесса окинула взглядом площадь, а следом, увидела того, кого меньше всего ожидала здесь встретить.
— Майкл… — беззвучно произнесла она, глядя на мужчину с не меньшим ужасом, с каким он смотрел на нее в ответ.
Мэллори пробрало такой дрожью, что даже сомкнуть челюсти было невозможно. Она не понимала, что происходит. Неужто, отец привел ее сюда, чтобы казнить любимого человека, прямо у нее на глазах? Это слишком чудовищно и жестоко, этого просто не может быть… Однако, никаких иных объяснений больше не приходило в голову девушки.
Мужчина, что несколько минут назад зачитывал приговор ныне покойному капитану Сеймуру, вытянул из-за пояса второй свиток, начиная медленно его разворачивать, но только он успел открыть рот, как по всей площади прошелся громкий низкий голос:
— Тишина!
Подскочив на месте принцесса обернулась назад. На дворцовой балюстраде, что выходила своим видом прямиком на эшафот, стоял король Эдуард в окружении свиты.
— Жители Дорстейна! Я благодарен вам за то, что вы пришли сегодня в качестве свидетелей свершения правосудия! — провозгласил король, без труда перекрывая своим голосом шум толпы. С балюстрады шла отличная акустика, так что, Эдуарду не нужно было прикладывать много усилий, чтобы быть услышанным.
В ответ на его слова раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Несмотря на сложную обстановку в королевстве и зыбкий авторитет правителя, народом, пришедшим потешить свое любопытство и жажду зрелищ, не сложно было управлять.
— Сейчас перед вами стоят двое, чьи грехи по всем нашим законам, заслуживают высшей меры наказания. Семнадцать убийств, совершенных в нескольких государствах начиная от юга, и до самого севера. Воровство, предательство клятвы, данной королю… Все это — на совести человека, который сегодня спас наш город. Спас, зная, что ничего не получит взамен.
Решив, что ослышался, Майкл растерянно поднял взгляд в сторону Эдуарда, а Мэллори, боясь пошевелиться, неотрывно смотрела на отца широко раскрытыми глазами.
По толпе прокатился удивленный ропот, в котором слышалось восторженное аханье женщин и растерянные возгласы мужчин.
— Ну ничего себе! Вы слышали?..
— С ума сойти, вот это парень дает!
— И что ж его, теперь казнят-то?..
— А рядом с этим человеком стоит моя дочь, — хрипло добавил король, судорожно сжав пальцами холодные мраморные перила, — дочь, что наплевала на все порядки, разрешения и уставы в угоду собственным чувствам. Что едва не учинила побег с королевской свадьбы, опозорив тем самым меня и весь наш род в десятом поколении. Ее упрямство могло бы стать причиной, которая ввергла бы Дорстейн в многолетнюю кровавую войну, что обернулась бы для нас крахом. Но лишь из-за ее упорства и несгибаемости, я сейчас стою здесь перед вами…