К посту ГАИ бронемашина подкатила с выключенными фарами и прожектором. Турулин уже издали в свой инфракрасный перископ уловил, что на пропускном пункте хозяйничает смерть. Он боялся засады беглых бандитов, хотя кроме желтого, запорошенного снегом УАЗика, приткнувшегося железным бампером к окнам теплушки, других машин видно не было.
Давай на самых малых, подходи вплотную и блокируй двери, — приказал сержант водителю, — всем боевая готовность, без приказа огонь не открывать. Симонов, Загорулько за борт, проверить теплушку. Наверняка там то же самое, что оставили эти зверюги там, на колымском тракте.
Солдаты без лишних слов выскользнули через задний люк БТРа и, пригнувшись, перебежками добрались до маленького светящегося желтым светом оконца. Загорулько горячим дыханием изо-рта выхватил, из разукрашенного морозными узорами оконца крохотную, похожую на полынью посреди замерзшего озера, светящуюся глазницу и заглянул во внутрь помещения.
— Ну, что там, — тихо прохрипел в рацию Турулин.
— Еще два трупа и рация уничтожена, что будем делать, командир?
— Попробуем достать гадов в порту, через десяток километров за перевалом по нашей рации сообщим в администрацию города и порта о захвате спецгруза бандитами. Давайте быстро все в машину.
У сержанта гулко забилось сердце, он представил себя охотником, загоняющим матерых волков под красные флажки. Его щеки полыхали, глаза горели хищным блеском, и сорокаградусный мороз за бортом бронетранспортера теперь казался ему легким понижением температуры. Он сбросил меховые рукавица и опять припал к окулярам перископа.
— Ну, давай, Паша, прибавь газку, — домогал он водителя, который, вжавшись в кресло, изо всех сил давил на огромную педаль акселератора. — Фетисов, что у нас там со связью.
— Есть связь, командир, связался с нашими в Магадане, держите трубку.
— На связи, докладывает старший сержант охранной рота Омчаковской зоны прииска «Матросский», — Турулин откашлялся и продолжил твердым голосом, — сегодня утром двое заключенных, особо опасные преступники Виктор Лютый и Сергей Пушкарев захватили бронированный фургон со спецгрузом. Они перебили весь конвой, завладели оружием и сейчас, по всей видимости, находятся в Магаданском торговом порту. Груз предназначен для погрузки на т/х «Ангара» с последующей доставкой его в американский порт Портленд. Прошу задержать отход «Ангары» в открытое море и обезвредить преступников. Мы через полчаса будем на проходной порта.
В трубке повисла зловещая тишина. Затем чей-то грубый голос произнес: «Ладно, балбесы, с вами мы разберемся позднее. «Ангара» час назад отшвартовалась от причала. Сейчас решаем с погранцами вопрос послать на перехват сухогруза ПСКР «Орлан», город знаете, тогда сержант жми на нефтепирс, там ошвартован «Орлан», все твои люди и ты сам переходите в распоряжение командира катера старшего лейтенанта Павлова исполнять его приказания беспрекословно, если не хотите, закончит службу в дисбате. Все действуйте. Попробуйте достать его, пока они не вышли в нейтральные воды, меньше шума будет. Конец связи.
Пограничный сторожевой корабль «Орлан» шел курсом на северо-восток, с крейсерской скоростью 30 миль в час, разрезая острым форштевнем, словно ножом темную, едва шевелящуюся безбрежную массу тяжелой морской воды сурового и непредсказуемого Тихого океана. Командир сторожевика, взволнованный необычным заданием, старлей Гоша Павлов, насквозь пропитанный адреналином, срывающимся голосом, пытаясь перекричать вой турбин, отдавал распоряжения старпому и рулевому матросу.
— Старпом, сколько до цели? — Павлов очередной раз припаял окуляры бинокля к еще не пораженным старческими замутнениями глазам и нервно рявкнул рулевому:
— Одерживай на курсе, лево не ходить, держи против волны, — ты кто рулевой на боевом корабле или Вася в поле на зеленом дизеле, хочешь оверкиль сделать, или того хуже нарваться на льдину, здесь нас никто не спасет.
— Вижу цель, командир, — старпом на секунду оторвался от радара, — прямо по курсу, дистанция 8 миль.
— Это хорошо, — чуть слышно прошептал лейтенант и положил большой черный бинокль на штурманскую карту, — теперь, паскуда, не уйдет. Павлов включил микрофон внутренней связи.
— Всем по местам стоять, боевая тревога номер один, — лейтенант потер вспотевшие ладони и добавил, — торпедные аппараты к бою, носовая пушка открывать предупредительный огонь по моей команде.