— Внимание экипажа, поступило срочное распоряжение от нашего верховного командующего; По-возможности снять часть ценного груза с борта тх «Ангара». Всем свободным от вахт и работ собраться на мостике для получения дальнейших инструкций.
Литвинов, услыхав объявление, не поверил своим ушам, капитан первым, словно горный, баран проскочил по крутому трапу на мостик.
— Вы не имеете права без согласования с грузоотправителем и мною распоряжаться грузом, — его последние слова сошли на визг, он прокашлялся и продолжил, — у нас там золото, назревает международный скандал, господа американцы.
Чарли с усмешкой оглядел взбудораженного капитана, как русский «топляк», подобно молодому петушку, потревоженному на насесте в хлеву среди своих квочек, раскудахтался и, выпятив старческую грудь, пытается что-то доказать старому морскому волку. Отвернувшись к лобовому иллюминатору, Чарли спокойно, не повышая голоса, произнес:
— Хотите знать правду, кэп, — Чарли медленно, явное желая показать свое превосходство, прошел в штурманскую и вытащил из судового журнала помятую радиограмму, — здесь официально сказано, что ваше правительство вычеркнуло весь ваш экипаж из списка живых, тх «Ангару» объявили, как потопленное судно, поэтому, вы, уже не капитан «Ангары» и вообще непонятно кто, сейчас я затрудняюсь сказать, кого мы выловили в океане и до выяснения вашей личности вы считаетесь вне закона, и потому ни какие ваши претензии пока не принимаются, а я действую по своему усмотрению. Поэтому, прошу покинуть мостик и дожидаться со всеми моего решения в кают-компании. Если вы не подчинитесь, то я вынужден буду применить данную мне власть и силу. — Чарли отвернулся, давая понять Литвинову о бессмысленности дальнейших прений.
А в это время на мост уже поднялось порядка десяти загорелых моряков. Они оживленно беседовали, изредка бросая косые взгляды на русского капитана Литвинова.
Марат Наумович опустил белесую голову на грудь и поплелся в кают — компанию, где его с нетерпением ожидали Анна с дочкой и «сопровождающий» зэк со своей молодой забавой.
Лишь только русский исчез за дверью, командир сторожевика вновь поднял руку вверх и произнес: «Внимание, господа, на судне в четвертом номере находится две тонны чистого золота. В связи с тем, что русское правительство отказалось от парохода, экипажа и груза, все ценности, находящиеся на борту, а также сам пароход теперь переходят в руки тех, кто спас этот груз, иными словами мы сегодня стали самыми богатыми американцами на всем западном побережье Соединенных штатов. Наша задача заключается в том, чтобы пока позволяет погода и русское судно на плаву, необходимо перегрузить золотой запас в твиндеки «костгарда», осмотреть надстройку, извлечь всю документацию и срочно сниматься на Портленд. Всем остальным пускай занимаются профессиональные спасатели. Если джентльмены согласны с моим решением, то по местам стоять на спуск рабочей шлюпки и приготовится к грузовым операциям».
Чарли еще раз махнул рукой, словно дирижер перед началом концерта, он вообще любил махать руками, особенно, в состоянии возбуждения и эйфории, а сейчас в предчувствии наступления чего-то главного в его жизни, на загорелом и испещренном глубокими морщинами лице старого сторожевого волкодава, расплылась блаженная, белозубая улыбка будущего преуспевающего американского бизнесмена.
— Габриель, — он обратился к доктору, который вышел из кают-компании и с интересом слушал капитана, — вы остаетесь на сторожевике за главного, а я еду со всем экипажем на «Ангару». Смотрите в оба за русскими, особенно за этим сопровождающим офицером, уж больно он мне напоминает «русского мафиозника», я оставляю вам в подчинение двух моряков и винчестер, полагаю, господин доктор, вы знаете, как с ним обращаться. Я думаю, за час мы управимся, вот вам ключ от кают-компании, я запер русских под замок на всякий случай. — Чарли прищурил глаза, впившись цепким взглядом в линию горизонта, которая темнела на глазах, и опытный моряк знал, что через пару часов на море вновь может разыграться шторм, еще свирепей, чем был прошлой ночью. Но упускать такого момента, что бывает один раз в жизни, Чарли Стоун не мог. Это понимали и все моряки из его команды, а потому их не надо было подгонять, все знали, что делать.