С Кубагуа Орельяна отправился на Эспаньолу, а оттуда – в Испанию. Там он стал деятельно готовиться к новой экспедиции, выпросив у короля право завоевывать и колонизовать земли вдоль великой реки. Ряд богаче» финансировали это заманчивое предприятие – подействовали фантастические рассказы о чудесах Амазонки, о несметных сокровищах, об огромных богатых городах. И все-таки приготовления затянулись – не хватало люден, оружия, продовольствия.
Орельяна пошел на риск – 11 мая 1545 года он на четырех каравеллах отплыл из Испании, вопреки запрету королевских чиновников. Те видели, что экспедиция совершенно не подготовлена: корабли выглядели так, словно их ограбили турки или французы.
Орельяна надеялся запастись всем необходимым на Канарских островах, где ему обещали оказать финансовую помощь. Однако три месяца спустя он вынужден был с пустыми руками отправиться оттуда на острова Зеленого Мыса, где в трудах и заботах прошло два месяца. На кораблях начался голод, более половины из четырехсот участников экспедиции заболело, около ста к тому времени умерло, а пятьдесят человек (в том числе три капитана) отказались плыть дальше и сошли на берег.
В середине ноября три корабля отправились за океан. Во время плавания несколько раз налетали бури, люди голодали и страдали от жажды. Один корабль во время шторма пропал без вести, два других 20 декабря 1545 года достигли устья Амазонки и бросили якорь среди островов.
Орельяна уговаривал измученных, больных людей скорее отправиться в путь по реке, чтобы добраться до Эльдорадо. Однако корабли находились в таком состоянии, что о плавании нечего было и думать. Тогда испанцы разобрали на части один из кораблей и из полученных материалов за три месяца – январь, февраль и март 1546 года – построили бригантину. От голода и болезней умерло еще около шестидесяти человек, многие были убиты во время стычек с индейцами. Но Орельяна продолжал искать главное русло реки. Он умер, сломленный неудачами (а по другой версии – пропал без вести) в начале ноября 1546 года.
Миф о сказочном Эльдорадо снова лопнул как мыльный пузырь. Все рассказы о богатых народах, каменных городах, амазонках, храмах Солнца и золотых сосудах оказались вымыслом. Орельяна, несомненно, расцветил заманчивыми деталями свои поистине удивительные приключения, чтобы выпросить у короля разрешение и средства на большую экспедицию.
Смерть великого маркиза
Сторонники Альмагро жаждут мести. – Заговор. – «Смерть тиранам!» – Бой во дворце наместника. – Старый тигр дерется до последнего. – Диего Альмагро-младший становится наместником Перу.
Пока Гонсало Писарро пробивался сквозь джунгли в «Страну корицы», а бригантины Орельяны плыли по Амазонке, в Перу происходили важные события. «Чилийцы» – сторонники казненного Альмагро, руководимые его сыном Диего, решили убрать с дороги великого маркиза Франсиско Писарро. Они ничего не забыли: ни поражения, ни унижений, ни отобранной у них добычи.
Эррера рассказывает, что сторонники Альмагро жили в страшной нищете. В одном доме проживали двенадцать «чилийцев», и у них был один камзол на всех. Гордые, как все идальго, они скрывали свою бедность и носили его по очереди: когда один выходил на улицу, остальные сидели дома. Невзгоды и нищета, в которой они прозябали по милости наместника, были главной причиной недовольства заговорщиков. Когда из Испании до них дошли вести, что Карл V недоволен действиями братьев Писарро, что Эрнандо заключен в тюрьму и в Перу едет королевский ревизор Вака де Кастро, «чилийцы» решили, что час возмездия пробил.
Друзья наместника узнали о заговоре, но напрасно они предупреждали Писарро: опьяненный неограниченной властью, тот чувствовал себя в полной безопасности и не слушал никаких советов. «Пока меч правосудия в моих руках, никто не осмелится посягнуть на мою жизнь», – любил повторять маркиз и, будучи действительно отважным воином, не придавал значения действиям альмагристов. «Чилийцы» уже Получили по заслугам, и он, наместник, не желает больше слышать о них. Пусть учатся смирению.
Но альмагристы решили добиться своего любой ценой, и прежде всего попытаться убрать Писарро с помощью королевского уполномоченного Вака де Кастро. «Чилийцы» готовились встретить его, обрядившись в глубокий траур – в черных плащах и в шляпах с черными перьями. Уже были заготовлены жалобы с серьезными обвинениями в адрес наместника.
Но вскоре распространились слухи, что по пути в Новый Свет флотилия Кастро погибла во время урагана. Автором этих лживых сведений был, видимо, сам Писарро, но они только ускорили развязку, вынудив заговорщиков взяться за оружие.
Однажды секретарь наместника донес, что «чилийцы» решили убить Писарро, когда он в воскресенье после богослужения будет выходить из собора. Секретарю рассказал об этом священник, исповедовавший одного из участников заговора. Писарро только посмеялся над этим сообщением. Однако он все же дал уговорить себя и решил не ходить в собор, сославшись на болезнь.
Наступило 26 июня 1541 года – воскресенье, намеченное заговорщиками для решительных действий. Собравшись в доме Диего Альмагро, они ждали условленного часа. И тут им сообщили, что наместник не явился в собор, – следовательно, заговор раскрыт и все погибло. Некоторые предлагали немедленно бежать и скрыться, но большинство решило, не теряя времени, ворваться во дворец наместника и убить его. Это, по их мнению, был единственный путь к спасению.
С криками «Да здравствует король! Смерть тиранам!» они, обнажив мечи, бросились на площадь. Из домов выбегали люди, не понимая, что происходит. Некоторые спокойно поясняли: «Они идут убивать маркиза». Никто, казалось, не собирался защищать наместника.
Монтесинос упоминает об одном интересном эпизоде. Когда заговорщики бежали через площадь, один из них обогнул лужу, попавшуюся ему на пути. Руководитель мятежников воскликнул: «Что это значит? Ты боишься замочить ноги, хотя сейчас они у тебя будут по колено в крови!» И он приказал этому малодушному немедленно отправиться домой.
Ворота дворца были настолько прочными, что их можно было защищать против большого числа нападающих, но они оказались распахнутыми настежь, и заговорщики ворвались во внутренний двор. Там оказалось двое слуг. Один был заколот на месте, другой с криками: «На помощь, на помощь! Чилийцы идут убивать маркиза!» – бросился во дворец.
Франсиско Писарро со своим сводным братом доном Мартинесом де Алькантарой, судьей Веласкесом и другими знатными дворянами только что кончили обедать. Услышав крики, гости поспешили узнать, что происходит. Увидев ворвавшихся во дворец заговорщиков, большинство гостей через окна выпрыгнуло в сад, ища спасения в бегстве.
Писарро велел офицеру запереть дверь и вместе со своим сводным братом бросился за оружием, пытаясь натянуть доспехи. Заговорщики закололи офицера и вор- валились в зал с криками: «Где маркиз? Смерть тиранам!»
Путь им преградили Алькантара с двумя пажами наместника и несколькими дворянами. Началась яростная схватка. Двое заговорщиков было убито, но Алькантара и его помощники тоже были изранены.
Наместник в спешке и возбуждении, не сумев пристегнуть доспехи, отбросил их и, обмотав плащом левую руку, с обнаженной шпагой бросился на помощь сводному брату. «Предатели, вы пришли убить меня в моем собственном доме!» – воскликнул он и бесстрашно напал на заговорщиков. Никто бы не сказал, что старому воину перевалило за шестьдесят. Он изрубил четырех нападавших, а нескольких ранил. Но силы были слишком неравны. Хронист Наарро так описывал этот последний бой великого полководца:
«Старый аделантадо не потерял мужества… и показал такую силу духа и сердца, что не сдался бы своим врагам и одолел бы их всех, если б столкновение происходило на открытом месте. Когда «чилийцы» убедились, что не могут приблизиться к нему вплотную, они стали наносить ему удары пиками… Они убили обоих пажей, своей грудью защищавших Писарро, убили Мартинеса, сводного брата маркиза, а затем в дикой ярости, отталкивая друг друга, набросились на свою главную жертву. Писарро отбивался с отвагой тигра – один против двух десятков убийц. Смертельно раненный, он продолжал сражаться до последнего вздоха».