– Не хотелось бы встретиться с этой зверюгой где-нибудь в темной аллее, – проворчал Ганн.
– Самая крупная из пока найденных нами скульптур, – довольно сообщил Ортис, обменявшись рукопожатием с Гангом. – Я датирую ее 1200 – 1300 годами нашей эры.
– У нее есть название? – спросил Питт.
– Демон мертвых, ключевая фигура пантеона Чачапойана, связанная с культом загробного мира. Нечто среднее между ягуаром, кондором и змеей. По верованиям древних индейцев, он вонзает клыки в каждого, кто осмелится нарушить покой мертвых, а затем утаскивает свою жертву в темные недра Земли.
– Красавцем его не назовешь, – заметил Ганн.
– Демону и не полагается им быть. А размер изображения зависит от общественного статуса умершего – от совсем небольшого до таких вот колоссов. Думаю, мы найдем их в каждой гробнице долины.
– Насколько я помню, один из богов древних ацтеков отождествлялся со змеем, – осторожно заметил Ганн.
– Совершенно верно, пернатый змей был наиболее почитаемым божеством в Центральной Америке, начиная с олмеков, примерно с 900 года до нашей эры и до завоевания Мексики испанцами. Инки тоже делали статуи змей, но прямые аналогии между двумя религиями никогда не были доказаны.
Ортис повернулся к рабочему, чтобы осмотреть только что найденную новую скульптуру. Воспользовавшись этим, Ганн взял Питта за руку и отвел к низкой каменной стене, на которую они и уселись.
– Курьер из посольства США в Лиме доставил этот пакет с последним вертолетом, – сообщил он, вынимая из папки несколько листов бумаги. – Факс из Вашингтона.
– От Йегера? – возбужденно спросил Питт.
– От Йегера и вашего друга Перлмуттера.
– Они нашли что-нибудь?
– Лучше прочти все полностью, – посоветовал Ганн, – а если в двух словах, то Джулиан Перлмуттер нашел дневник моряка, спасшегося с галеона, после того как корабль был заброшен цунами в глубь джунглей.
– Прекрасно.
– Дальше еще лучше. В дневнике упоминается шкатулка из жадеита с кипу. По всей видимости, она до сих пор находится среди обломков галеона.
У Питта загорелись глаза.
– Получается, что в основе мифа вполне реальные факты, – продолжал Ганн с широкой улыбкой.
– А что от Йегера? – спросил Питт, разбирая бумаги.
– Компьютерное моделирование позволило сузить территорию поисков до десяти квадратных километров.
– Намного меньше, чем я ожидал.
– Я бы сказал, что наши шансы найти галеон и шкатулку выросли почти вполовину.
– Ограничимся третью, – предложил Питт, разглядывая бумагу с сообщением Перлмуттера о конструкции, оснастке и грузе “Консепсьон”.
– За исключением четырех якорей, которые, скорее всего, были сорваны при ударе приливной волны, железа на корабле явно недостаточно, чтобы обнаружить его при помощи стандартного магнитометра.
– Но есть же сверхчувствительные приборы.
– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Питт. – У Фрэнка Стюарта есть такой на борту.
– Нам понадобится вертолет, чтобы сделать магнитную съемку джунглей, – заметил Ганн.
– Ну это уже ваша забота. Кого ты знаешь в Эквадоре?
Ганн подумал секунду и улыбнулся снова.
– Нам везет, это управляющий государственной компании, для которой наше агентство обнаружило значительное месторождение природного газа в заливе Гуаякиль.
– Тогда они должны нам столько, что охотно предоставят машину.
– Ни секунды не сомневаюсь.
– Сколько времени потребуется, чтобы договориться с ними?
Ганн бросил взгляд на часы:
– Скажем, минут двадцать. Потом я свяжусь со Стюартом и предупрежу его, что мы заглянем к нему и заберем прибор. Надо еще поговорить с Йегером, чтобы он подтвердил свои данные.
Питт недоуменно посмотрел на него:
– Вашингтон не за ближайшим углом. Каким образом вы собираетесь связаться с Йегером – с помощью дымовых сигналов или зеркал?
Ганн извлек из кармана мобильный телефон:
– Последняя спутниковая модель. Можно связаться с любым уголком земного шара.
– Я знаком с этой моделью, – сказал Питт. – У кого ты украл его?
Ганн тревожно оглянулся:
– Прикуси язык. Скажем так, я позаимствовал его на время у ребят с перуанского телевидения.
Питт бросил на друга благодарный взгляд. Это был редчайший случай, чтобы Ганн рискнул вылезти из своей академической скорлупы и решиться на подобный поступок.
– С тобой все о’кей, Руди, – произнес он с восхищением, – и мне наплевать, что напишут о тебе в следующем выпуске светской хроники.
Как выяснилось, террористы не успели обчистить большинство гробниц. Все их внимание было сосредоточено на царской усыпальнице, расположенной в непосредственной близости от храма. Своевременное вмешательство Питта помешало им заглянуть в другие гробницы, многие из которых содержали останки высших правительственных чиновников Чачапойаны. Помимо этого Ортис и его помощники обнаружили восемь нетронутых захоронений знати. Ортис был на седьмом небе от счастья, когда ему удалось найти еще и царский саркофаг, который террористы даже не попытались открыть.
– Нам понадобится десять лет, если не все двадцать, чтобы провести необходимые раскопки, – заявил он во время одной из послеобеденных бесед. Ни одно археологическое открытие на территории обеих Америк не может по своему значению сравниться с этим. Нам не нужно спешить. Мы не должны пропустить ничего, ни семечка растения, ни бусинки из ожерелья. На нас лежит огромная ответственность: ведь именно нам предоставлено право вписать новые страницы в историю культуры Чачапойаны.
– Да, работа вам предстоит огромная, – согласился Питт. – Остается надеяться, что ни одна из находок не будет, украдена во время транспортировки в Национальный музей Лимы.
– Возможные потери при перевозке – одна из моих главных забот, – согласился Ортис. – По статистике, из музеев пропадает не меньше предметов искусства, чем из захоронений.
– Разве у вас не существует службы безопасности, которая обязана обеспечить сохранность национальных сокровищ? – удивился Роджерс.
– Конечно, существует, но профессиональные воры стали в наши дни слишком изобретательны. Нередко они просто подменяют ценный предмет искусно выполненной подделкой. Могут пройти месяцы, даже годы, прежде чем сам факт кражи будет установлен.
– Три недели назад, – вступила в разговор Шеннон, – Национальный музей культурного наследия Гватемалы сообщил о краже одного из предметов искусства эпохи расцвета культуры майя стоимостью восемь миллионов долларов. Воры, одетые в форму сотрудников музея, на глазах посетителей вынесли его из здания музея. Никто и не пытался остановить их. Все думали, что они просто переносят его из одного корпуса в другой.
– Меня всегда поражала история о краже сорока пяти бокалов двенадцатого столетия до нашей эры (эпохи правления династии Шан) из одного музея Китая. Воры так искусно переоформили экспозицию, что куратор заметил пропажу только три месяца спустя, – добавил Ортис без тени улыбки.
– Никогда бы не подумал, что кражи предметов искусства так широко распространены, – задумчиво произнес Ганн, старательно протирая очки.
Ортис уныло покачал головой:
– В Перу, например, они случаются так же часто, как и ограбления банков. Но что еще более печально: эти люди потеряли последние остатки совести. Им ничего не стоит взять в заложники известного коллекционера, чтобы получить в качестве выкупа предметы из его коллекции. Иногда они даже убивают владельца, чтобы без помех покопаться в его сокровищах.
– Вам еще повезло, что только часть сокровищ была вывезена из Города мертвых, прежде чем бандиты были остановлены, – заметил Питт.
– Верно. Но, на мой взгляд, это слишком слабое утешение.
– Непонятно, почему Город мертвых не был обнаружен гуакерос намного раньше? – сказала Шеннон, стараясь не смотреть в сторону Питта.
– Город мертвых расположен в изолированной долине в девяноста километрах от ближайшего населенного пункта, – объяснил Ортис. – Путешествия здесь считаются суровым испытанием даже для закаленных людей. У индейцев нет серьезных причин пускаться в рискованные походы через джунгли на поиски того, что по их понятиям существует только в легендах. Когда Хайрем Бингхем открыл Мачу-Пикчу на вершине горы, аборигены даже не подумали отправиться по его следам, чтобы взглянуть на его находку. Кроме того, местные индейцы до сих пор верят, что руины древних городов, затерянных в джунглях, охраняются демонами. Они настолько боятся их, что не решились бы войти в Долину мертвых даже в светлое время суток. Только крутые гуакерос способны на подобный подвиг.