Эти слова ударили Георга по сердцу, как камнем. Они напомнили ему, что в восторге от успеха охоты за оленем он совершенно забыл о своих бедных родителях. Быстро и как можно короче рассказал он старику о том, что привело его сюда, а также о том, как он там, в долине, тщетно просил о помощи своих соотечественников и, наконец, о том, что пришел сюда вслед за индейцем, сам не зная хорошенько, куда ему теперь направиться.
- Да, это мне рассказывал краснокожий; он вел тебя ко мне. Я живу недалеко отсюда; но чем, собственно, я могу тебе помочь, сам еще недоумеваю и не вижу еще достаточного к тому основания. Как твоя фамилия?
- Уаклей… Георг Уаклей.
- Уаклей? - повторил старик, пристально и пытливо вглядываясь в мальчика. - Но такую фамилию носят очень многие. Из какой страны?
- Из Соединенных Штатов.
- Да это я знаю, но из какого именно штата?
- Из Арканзаса… Перри Кунти на реке Арканзас.
- А как зовут отца твоего? Тоже Георг?
- Нет, его зовут Джон. Вы, быть может, его знавали?
- Я? Да почему я должен его знать? - добавил старик мрачно, отвернувшись в сторону. - Я за всю свою жизнь ни разу не был в Арканзасе и надеюсь никогда там не бывать. Но теперь прежде всего мы посмотрим, какого ты там застрелил оленя, а потом уж успеем об остальном потолковать. Отцу твоему придется самому помочь себе, так как наивно надеяться, чтобы ты здесь, в этой стране, найдешь кого-либо, настолько глупого, чтобы ссудить тебе волов. У меня же, благодаря Бога, такого добра не имеется.
- Так у вас нет волов? - испуганным голосом воскликнул Георг.
- Да что я с ними буду делать; на что они мне? - пробурчал старик. - Я живу здесь в лесу один и знать не хочу даже людей, не то что какой-то скотины… Однако, черт возьми, какой здоровенный олень!
Это восклицание относилось к убитой дичи, так как, произнеся последние слова, старик повернулся спиною и направился к убитому оленю, нисколько не интересуясь, следуют ли за ним мальчик и индеец или остались на месте. Около оленя, точно на страже, стоял Гектор. Старик хотел взять оленя за рога и поднять голову вверх. Но это не понравилось собаке и она в один прыжок очутилась между стариком и дичью, оскалив зубы и злобно рыча.
- Проклятая бестия! - воскликнул старик, желчное настроение которого еще более усилилось нападением собаки. - Мне только не хватало, чтобы я позволил этому кобелю порвать одежду на брюхе. Черт побери! Да позови же свою собаку!
- Сюда, Гектор! - крикнул Георг. - Назад, Гектор! Стыдись, старина, разве ты не видишь, что это друзья?
- Да, хорошие друзья! - проворчал американец, недоверчиво поглядывая на собаку. - Должно быть, такие же, как кошка и собака. Однако это здоровенный олень и если бы мы предложили его золотоискателям, могли бы получить за него добрый кусок золота. А здесь и таскать его не стоит.
Действительно, это был необычайно крупный эльк с могучими рогами, величиной с лошадь среднего роста и весом наверное от 600 до 700 фунтов. Все трое должны были взяться, чтобы только перевернуть его на другой бок, так как охотники всегда хотят узнать, куда попала пуля. Но обыкновенно дичь почти всегда падает на землю той стороной тела, в которую нанесена рана, чтобы таким образом прижать ее к земле.
Весьма возможно, что раненое животное инстинктивно поступает так потому, что рана горит и животное желает умерить жар прикосновением к холодной земле. Таким образом оно и лежит, пока не умрет.
- Гм… пуля пробила превосходно, - сказал старик, когда осмотрел маленькую рану, оказавшуюся как раз под лопаткой, - и твоя винтовка сильно бьет, иначе такое сильное животное с маленькой пулей долго бы могло бежать. Пуля проникла прямо в сердце. Надо полагать - чисто случайный выстрел.
- Нет, сэр, нет! Это вовсе не случайный выстрел, - обиженным тоном возразил Георг, - я всегда попадаю туда, куда целю.
- Ого! - воскликнул старик, презрительно усмехаясь. - Да ты, пожалуй, на самом деле искусный охотник; это сразу видно уже потому, что после выстрела прошло уже полчаса, а винтовка твоя снова не заряжена.
Георг покраснел до ушей. Старик, как ни обиден был его презрительный смех, был прав. Мальчик винил себя сам, так как, обрадованный счастливым выстрелом, он совершенно забыл о том, что прежде всего необходимо снова зарядить винтовку. Чувствуя себя пристыженным, он смущенно вынул шомпол, вычистил тщательно ружье и снова аккуратно зарядил его.
Тем временем старик, при помощи индейца, принялся потрошить оленя, причем оказалось, что пуля мальчика действительно прошла через сердце и застряла затем в правом ребре. Выпотрошив оленя, они не забыли о собаке, выделив ей основательную порцию мяса, которое она жадно пожирала. Затем старик, нисколько не заботясь о целости кожи, отрезал одну половину задней части и, кроме того, ляжку и печенку.