Старик спокойно смотрел на сражение, причем насмешливая улыбка играла на его губах до тех пор, пока осел не отвоевал себе свое обычное место около хозяина. По окончании сражения он подозвал осла и, потрепав его по шее, дружески обратился к нему:
- Ты прав, Москито, не отказывай себе в удовольствии, мой старый молодчина, потому что мы здесь у себя дома и можем распоряжаться, как нам угодно.
При этом старик через плечо протягивал ослу куски своего мучного печенья, которые тот поедал с видимым наслаждением. Только тогда, когда собака приближалась к нему слишком близко, он отбрасывал уши назад на голову, вытягивал недовольно нижнюю губу и, поворачиваясь мордой к собаке, корчил ей страшно сердитую рожу.
- Вот так, мой паренек! Теперь, когда мы насытились, можно снова и о делах потолковать, так как я до сих пор не вполне взял в толк всю твою историю. Насколько я понял, твои отец и мать с маленькой сестренкой и измученным волом застряли там, наверху, в снегу и не могут оттуда выбраться, а ты теперь стараешься кого-либо приискать, настолько добродушного - не скажу глупого, - который бы решился вам помочь. Не так ли?
- Совершенно верно! - ответил Георг, не особенно довольный такой вступительной речью.
- А что, собственно, заставило твоего отца предпринять этот ужасный поход с женой и маленьким ребенком по таким горам? Разве он не знал, каким опасностям подвергает эти несчастные существа в таком трудном и продолжительном путешествии? Разве это не позорно, что люди всем, решительно всем, что только для них дорого, даже безопасностью и спокойствием своих семей, жертвуют ради проклятого красного золота и разве они не заслужили быть помещенными в исправительный дом, только уже по тому одному, что стремились в дом безрассудства ?
- Мой отец решился отправиться в Калифорнию не ради золота; он всех нас любит, как только может любить отец своих детей и их мать, - ответил Георг, мрачно насупившись.
- Да, я это вижу, - с усмешкой возразил старик, - хороша любовь, от которой избави Бог всякого. Если же не ради золота он двинулся в такой путь, так ради чего же? Ведь ты же не станешь меня уверять, что он предпринял это путешествие ради своего или вашего удовольствия?
- Нет! - ответил Георг, и при этом почувствовал, что кровь прилила к лицу от сознания того, что старик презрительно и подозрительно относился к его отцу. - Отец работал не покладая рук с раннего утра до позднего вечера, и его маленькая ферма в течение трех лет пришла в такое хорошее состояние, какого нельзя было встретить во всем округе. Ни одна пядь земли на наших полях не осталась необработанной, у самого берега реки Арканзас отец в течение трех лет на двадцати акрах вырубил лес и обратил этот участок в землю, пригодную для хлебопашества. Между тем в прошлом году Арканзас вышел из берегов и вода поднялась так высоко, что наши стада унесло, а все наши постройки были снесены и все наше имущество погибло. Мы сами едва спаслись, добравшись в лодке к Фав-Бергену. Но все это можно было еще исправить. Все мы были здоровы, были силы и желание работать. Однако, когда вода спала и мы возвратились на ферму, вся пахотная земля, даже простиравшаяся далеко в сторону леса, оказалась засыпанной песком. Об его удалении не стоило и помышлять ввиду того, что на это потребовалась бы куча долларов, так что все наши старания, труд и все деньги, которые мы употребили на обработку земли, пропали безвозвратно.
- Гм… это плохо, - сказал старик, - однако рядом была такая же хорошая земля, и в течение трех лет, приложив то же старание, вы бы в другом месте добились того, что приобрели раньше. Кто при каждом несчастии тотчас приходит в отчаяние, никогда ничего хорошего в жизни не добьется.
- Да кто же вам сказал, что мы пришли в отчаяние? - воскликнул Георг. - Отец и я снова бы принялись за работу, но как раз в это время мы получили сведения, что мой дедушка, отец моей матери, живет в Калифорнии и приглашает к себе одного из своих друзей детства.
- Ах, вот как! - сказал старик, - так это друг детства пригласил вас сопровождать его?
- Нет, - отвечал мальчик недовольно и после некоторого колебания. - Дедушка поссорился с нами; по какой причине, я не знаю, но мне известно, что он ничего о нас не знает и знать не хочет и нам о себе никаких известий не посылал, а только своему другу, который к тому времени умер.