Он не успел договорить. При свете факелов в руках Келли сверкнув нож, и Клык, простояв несколько секунд с вытаращенными глазами, рухнул навзничь и испустил дух. Между разбойниками послышался ропот, и они двинулись к Келли. Он произнес спокойно:
- Безумные! Мы окружены изменой, наше убежище открыто, нам грозит опасность, а вы сводите свои личные счеты, повинуетесь ревнивой женщине и восстаете против того, кто один еще может вас спасти. Глупцы! Воротитесь на свои места; знайте, что к нашему острову причалила лодка, и тот, кто на ней, выслеживает нас. Надо не выпускать его отсюда. Я переговорю с вами подробнее тотчас, но прежде всего освободите негра и похороните этого негодяя. Смерть его была еще слишком сладка; он дал в Елене клятву выдать нас, и если не успел сделать это, то потому, что надеялся выторговать себе солидный куш.
Люди молча повиновались, и Келли пошел к Джорджине.
- Где Олио? - воскликнула она. - Где ребенок, которого я воспитала? Единственное существо, бескорыстно преданное мне?.. Он был виновен лишь тем, что так любил меня!
- Что за выходки, - проговорил он спокойно, бросая шляпу на стол. - Почем я знаю, где этот метис? Верно, забаловался в Елене. Скажи лучше, где эта молодая женщина?
- Олио! Ты говоришь, он вернется! Он там, на дне залива! Милый мальчик! Умереть так…
Она закрыла лицо руками и зарыдала. Келли смотрел на нее с недоумением.
- Чем был этот Олио для тебя, Джорджина? - проговорил он наконец. - Метис, на которого ты могла смотреть только как на слугу… Я никогда не расспрашивал тебя о рождении этого мальчика, но теперь желал бы знать.
- В его жилах текла кровь великих вождей из рода семинолов! - произнесла она гордо. - Имя его бессмертно в памяти народа.
- А как звали мать? - иронически спросил Келли.
Она не ответила, и он вышел из комнаты.
Негр все еще оставался под деревом.
- Боливар, - сказал Келли, - тебя мучили так за то, что ты предан мне? Я знаю все, и ты не можешь оставаться здесь. Джорджине известно твое дело, и она не пропустит первого случая тебе отомстить. Слушай: собери все, что можешь захватить с собой. Мы уедем вместе. Спеши: время дорого, а плыть далеко.
- Но я не могу поднять весла, руки у меня исполосованы кнутом.
- Сядешь у руля. Тебе слишком часто приходилось грести за меня; сегодня будешь отдыхать. С этой минуты, Боливар, мы неразлучны. Будешь верен мне? Исполнишь всякое приказание?
- Вы отомстили за мою обиду, - проговорил негр. - Кровь этого злодея брызнула на меня, и каждая ее капля была бальзамом для моих ран. Этого я никогда не забуду.
- Хорошо! - сказал Келли. - Я верю. Пойди, отдохни в лодке.
Он хотел уже уходить, но негр остановил его.
- Масса, вот два письма, которые я нашел в кармане у метиса.
- Благодарю тебя, - сказал Келли, пряча письма и удаляясь через ворота.
Боливар пробирался к своему шалашу. Он собрал пожитки, не говоря ни с кем, и пошел, старясь не сбиться, среди тумана.
ПОХОЖДЕНИЯ ИРЛАНДЦА
Патрик О’Тул добрался благополучно до островка, на котором жил чудак Брэдшо. Брэдшо старался отговорить его от рискованного предприятия, но упрямый ирландец стоял на своем, говоря, что туманная ночь - самое благоприятное условие для задуманного им дела.
Брэдшо простоял долго на берегу, смотря вслед, пока он не скрылся в тумане. О’Тул был совершенно спокоен; правое дело должно неизбежно восторжествовать.
Но если туман мог помочь высадке, то он же мог и помешать ему открыть самый остров. До этого случая смелому ирландцу не приходилось еще плавать по Миссисипи при таком тумане, иначе он не решился бы пуститься в такой путь без компаса. Но через какой-нибудь час после разлуки с Брэдшо отважный пловец сбился с дороги, и благоразумнее было пристать к арканзасскому берегу и обождать, пока не станет светлее.
По правде сказать, он выбился из сил и перестал грести. Его лодка уперлась в дерево. Наконец-то он наткнулся на сушу! Но он решительно не знал, к чему его принесло: к твердой земле или к острову, к штату Миссисипи или Арканзасу?
Во всяком случае, представлялась возможность отдохнуть от трудов; надо было только привязать лодку покрепче. Дело нелегкое, но после долгих усилий ему удалось ввести суденышко в небольшой затон между высокой водяной порослью. О’Тул завернулся в теплое одеяло, которым великодушно снабдил его Брэдшо, и задремал. Но скоро сквозь сон он заслышал чей-то говор, привстал и пополз тихонько к беседовавшим. Голоса смолкли, он двинулся дальше, и вдруг неожиданно перед ним зыбко выросли какие-то две фигуры. Он едва успел спрятаться в кусты.