ДВА ВОЛКА ПРОТИВ ВОЛЧИЦЫ
Том Барнвель, заключенный в тюрьму, предавался невеселым размышлениям. Он ходил взад и вперед по своей узенькой камере, тщетно стараясь уяснить себе все происшедшее. Гэвс был отъявленный мошенник, в этом не было никакого сомнения, но поведение судьи казалось непонятным. Неужели арест Тома был устроен с целью помешать открытию какого-нибудь злодейства? Эта мысль поразила молодого человека. Однако его арестовал настоящий, не переодетый констебль, притом в присутствии самого судьи. Но кто был обвинителем Тома? Все это было загадочно. Тюрьма находилась на одной улице с домиком мистрис Брэдфорд, и молодой человек, глядя в оконце, видел ее крыльцо. В эту минуту там стоял человек, незадолго перед тем стучавшийся у этого входа. На улице было темно, и Том не мог разглядеть его лица, но это был тот же рост, та же осанка, словом, опять мистер Гэвс.
Неужели он покинул больную жену и снова пришел сюда? По какому неотложному делу?
Дверь в домике открылась, пришедший исчез, и на улице стало совершенно безлюдно. Мало-помалу погасли огни в соседних домах, и только у мистрис Брэдфорд продолжало светиться верхнее окошко.
Тому послышался крик, но тотчас же все смолкло опять. Молодой человек постоял в раздумье, лег на жесткую постель и забылся тяжелым сном.
В доме мистрис Брэдфорд происходила весьма оживленная сцена. Том не ошибся, заподозрив в ночном посетителе мнимого Гэвса. Старуха долго не отворяла ему, но он знал ее привычки и потому, постучав напрасно в дверь несколько раз, он нагнулся к замочной скважине и сказал:
- Мистрис Брэдфорд, я знаю, что вы только притворяетесь, что спите и не слышите моего стука, а сами стоите тут же, за дверью. Поэтому я буду стучать до тех пор, пока соседи не прикажут мне перестать, а они начинают уже обращать внимание.
Дверь тотчас отворилась, и Сандерс вошел.
- Что это такое, однако? - начала хозяйка.
- Тише, моя красавица, тише! - перебил он. - Очаровательная Луиза, не бойтесь, ваше целомудрие в полной безопасности…
- Чтоб вам палач шею свернул! - крикнула она в бешенстве. - Что вы ломитесь к беззащитной вдове? Или вы помешаны и хотите погубить и меня и себя?
- Вовсе нет такого намерения, моя прелесть! - отвечал Сандерс, пытаясь обнять ее за талию, но она отстранилась с негодованием. - Я не желаю губить никого, но я должен сказать вам, прекраснейшая из всех здешних лавочниц, что я продрог, взмок, изнемогаю от голода и жажды. Прежде всего подкрепите меня, а потом и поговорим.
- И я должна впускать к себе на ночь всяких бродяг потому только, что им нужно скрываться? Мистер Сандерс, это ни на что не похоже! Мой покойник… Но что вы делаете? Зачем вы стараетесь отворить дверь в эту комнату?
- Затем, - отвечал он со смехом, - что там мне будет покойнее сидеть, чем здесь, в сенях. Вы дадите мне чего-нибудь поужинать?
- Уходите! У меня не постоялый двор! - крикнула она.
- А мне нужен приют на ночь, - возразил он с невозмутимым спокойствием. - Видите, я говорю с вами по-приятельски, дорогая мистрис Брэдфорд, но если мои нежные мольбы не трогают вас…
- Убирайтесь со своими глупостями! - перебила она.
- В таком случае, - продолжал он, внезапно меняя тон, - я прибегну и к другому средству.
- Вы грозите мне?
- Да, но я не желал бы произносить имени, которое может передать вашу шейку в руки палача. Неужели я должен буду упомянуть о гвозде, который может стать гвоздем к вашему собственному гробу?
Мистрис Брэдфорд побледнела и произнесла изменившимся голосом:
- Что за странные речи! Я вас не понимаю, но не хочу спорить более. Ночь такая холодная… притом здесь один человек, с ним мне не особенно приятно оставаться вдвоем…
- А кто этот человек, смею спросить? Вы понимаете, что в моем положении…
Мистрис Брэдфорд оглянулась украдкой и шепнула:
- Это Генри Коттон. Вы видите теперь, что я не могла впустить нового постояльца без всякого опроса.
«Как он сюда попал, и именно сегодня? - подумал Сандерс, следуя за хозяйкой наверх. - Впрочем, может быть, оно и кстати».
Комната, в которую мистрис Брэдфорд ввела посетителя, освещалась ярко пылавшим камином, но окна ее были завешены плотными занавесями, не позволявшими приметить с улицы этот свет. Коттон сидел у огня, вытянувшись в большом мягком кресле перед столиком, на котором стояло вино, и походил скорее на хозяина дома, чем на преступника. Он не испугался Сандерса, уверенный, что мистрис Брэдфорд не сведет его с каким-нибудь опасным человеком. Она отпустила служанку в ожидании Коттона, позволив ей вернуться лишь на следующее утро.