Вся природа дышит негой, отдыхая от треволнений в это «индейское лето».
В один из таких прекрасных, тихих и светлых дней два всадника ехали по дороге, ведущей от города Чироки к большой и богатой плантации. Они остановились на минуту у садовых ворот. Дом, стоявший в саду, был одноэтажный, окруженный широкой верандой. К нему вела аллея, окаймленная китайскими тутовыми деревьями, в громадных ветвях которых прыгали голубые зяблики - охотники до тутовых ягод. Густые кусты дикого мирта и апельсиновые деревья с золотистыми плодами закрывали от взгляда ступени, ведущие на веранду.
- Надо признаться, Уильям, что Джэмс выбрал прехорошенькое место для своего дома…
- И употребил все усилия, чтобы перетащить сюда и вас с моей тещей, но вы заупрямились.
- Верно, Кук, но я не могу расстаться с моим гнездом, где можно так славно охотиться. Что здесь? Мы проехали сегодня семь миль, не встретив ни оленьего, ни медвежьего следа. Что ни говори, Уильям, но в Арканзасе нам привольнее, тебе и мне. Ворота не заперты, надеюсь? Эй, кто там есть!
Мулат показался на веранде и подбежал к приезжим.
- Дома твой хозяин, Дэн? - спросил Кук.
- Нет, ваша милость. Ах, да это мистер Лэйвли и мистер Кук! А я и не узнал сразу! Вот будет рада моя госпожа!
И он принялся целовать руки старика и его зятя.
- Ну, будет, будет, Дэн! - сказал Кук. - Говори, все ли у вас благополучно?
- Все, мистер Кук! И моя нога зажила! Пусть «Мертвецкий доктор» ищет другую мулатскую ногу!
- А твой хозяин совершенно поправился?
- Немножко еще не совсем. Нанси, проведи господ, а я лошадей уведу.
- Ай, что я сделал! - вскричал старик, подходя к дому. - Дэн, вернись с лошадью! Дэн!
- Что с вами? - спросил Уильям с удивлением, но старик не успел ему ответить, потому что веселый голос произнес:
- Милости просим! Дорогой папа, братец!
Адель, ставшая мистрис Джэмс Лэйвли, радостно обнимала приезжих.
- Пойдемте в комнаты, - говорила она, - Джэмс недалеко, его сейчас позовут. Вы оставили что-нибудь в вашей дорожной сумке? Нанси вам принесет.
Но старик так переминался с ноги на ногу, что Адель взглянула вниз и засмеялась.
- Вижу, в чем дело - вы опять без башмаков.
- Они там… в чемодане, - проговорил он в смущении.
- А чулки потерялись дорогой, - сказал Кук. - Мы положили их в шапку да и выронили.
Старик погрозил зятю, но Адель обещала замять дело и провела гостей в дом, куда через минуту пришел и Джэмс. У него была на перевязи рука. Он был свеж и бодр, как и прежде. Мистрис Дэйтон, в глубоком трауре, была тут же. Она грустила, миловидное лицо ее оживилось немного с приездом гостей. Они должны были отвечать на все расспросы и рассказывали подробно: о здоровье мистрис Лэйвли, мистрис Кук и детей, а также Красавчика, прочих собак, коровы и ее теленка. Но лишь только разговор касался происшествий в Елене, Адель занимала его каким-нибудь новым вопросом. Когда она вышла из комнаты вместе с Люси, Уильям сказал старику:
- Теперь можете дать волю своему языку.
- Что такое? Я согласен говорить всю жизнь только о чулках и башмаках, если я что-нибудь понимаю!
- Не надо никогда упоминать про Елену при мистрис Дэйтон, - сказал Джэмс.
- Да разве она не знает всего?
- Если бы она знала хотя бы часть, то не вынесла бы такого горя.
- Но неужели она вовсе не подозревает, что Дэйтон был атаманом пиратов и совершил столько ужаснейших злодейств?
- Это должно быть скрыто от нее навсегда, - сказал Джэмс. - Она думает, что муж ее был убит, сражаясь против разбойников. Вы знаете, она тогда опасно заболела и была несколько недель между жизнью и смертью, и можно было утаить многое от нее… Тело ее мужа найдено, набальзамировано доктором Монро, который, кстати сказать, хотел отрезать ему руку, и доставлено сюда. Оно похоронено в нашем саду, и бедная Люси ходит на эту могилу ежедневно, в тот час, когда покойный прощался с ней в последний раз.
- Но что сталось с оставшимися в Елене сообщниками Дэйтона? - спросил Джэмс. - Неужели они подверглись той ужасной расправе?
- Да, Джэмс, она была ужасна, - сказал старик. - Твое счастье, что ты лежал больной и не видел ее. Я не могу пить воду из Миссисипи с того дня. Мне кажется, что это кровь.
- О, батюшка, оставьте, прошу вас! - взмолился Кук. - Мир праху павших. Они дорого заплатили за свои преступления. Поговорим о другом. Что сталось с Барнвелем?