Вскочив на ноги, медведь с яростным отчаянием старался выбраться из ямы, но крутые стены лишали его возможности освобождения. Тогда медведь обратил внимание на сосновый ствол, которым воспользовался человек. Однако тонкие ветви не выдерживали его громадного веса, да и вообще лазить по такому тонкому стволу он оказался совсем неспособным.
Почувствовав себя в плену, он неистово зарычал и своими исполинскими когтями рыл землю, но, конечно, все это было тщетно, так как земля осыпалась, и верхние края ямы становились еще обрывистее.
Громкий крик мексиканца, только что избежавшего ужасной, смертельной опасности, мгновенно созвал работавших по соседству товарищей: мексиканцев, американцев, немцев, и в то время, как самые любопытные и смелые стояли над ямой, другие убегали подальше и взбирались на деревья, зная, что гризли-медведь не умеет лазить по высоким стволам.
Если бы медведь был поумней, тогда он догадался бы рыть землю только в одном месте, и, понятно, вскоре под ногами его образовалась бы настолько значительная на-сыпь, что это дало бы ему полную возможность выбраться из ямы. А между тем в ярости и нетерпении он, как угорелый, метался взад и вперед, роя когтями без толку, где попало, преимущественно дно ямы. Словом, он метался дико и безумно, как и всякий медведь, попавший в такую неожиданную западню.
Но как только золотоискатели убедились, что медведь не в силах быстро выбраться из ямы, они набрались смелости и некоторые из них подбежали к яме со своими тяжелыми железными ломами, чтобы бить ими серого по голове, если ему удастся добраться до верхнего края ямы. Другие кричали и звали кого-либо с ружьями, и вообще гам и сумятица стояли невообразимые.
В это время появились оба охотника, и когда мальчик, к которому радостно подскочил торжествующий Гектор, подбежал к яме, все кричали ему, чтобы он скорее пристрелил медведя. Георг тотчас же хотел исполнить общее желание, но в ту же минуту к нему подскочил какой-то длинноногий человек в синем фраке и коротких клетчатых штанах. Как только он взглянул на медведя и увидел, что мальчик уже поднял винтовку, готовясь выстрелить, он крикнул:
- Стой! - и с какими-то, в высшей степени странными, ужимками обращаясь к толпе, потребовал несколько секунд внимания. - Погодите, господа! Погодите, нет надобности в такой поспешности! - воскликнул он с таким акцентом в голосе, что Георг тотчас признал в нем чистокровного янки.
- Медведь не может оттуда выбраться, и если бы даже ему это удалось, все же у нас остается много времени для того, чтобы разбить ему череп железными ломами. Но теперь, если кто-нибудь из вас сумеет захватить его живым, я заплачу тому на пятьдесят процентов больше того, сколько может стоить его мясо.
- Пустое говоришь, любезный, - воскликнул другой стоявший поблизости американец. - Да кто же в состоянии взять живьем такое чудовище? Не угодно ли вам самому спуститься в яму и надеть ему намордник?
- Что он говорит? Что он хочет? - спрашивали стоявшие рядом мексиканцы, не понимавшие английского языка.
Тут же нашелся англичанин, говоривший по-испански, и перевел им предложение американца.
- Хорошо! - порывисто воскликнул тогда здоровенный парень с лицом коричневого цвета и великолепными, как уголь, черной бородой и длинными, такого же цвета, вьющимися волосами. - Скажите ему, что, если он свое слово не нарушит, мы одолеем медведя, сохранив его живым. Но где же он его поместит?
При помощи переводчика они быстро пришли к соглашению. У янки как раз была большая повозка, куда впрягалось две пары волов, доставлявшая ему съестные припасы и другие товары, легко сбываемые в этом поселке золотоискателей. Если мексиканцы свяжут медведя так, чтобы он не в силах был пошевелиться, то он сам соорудит нечто вроде клетки, куда посадит его связанным и как можно быстрее переправит в Сан-Франциско.
Георг во время этих переговоров стоял над ямой с винтовкой наготове. Тогда же подошел его спутник и, отлично понимая испанский язык, узнал, в чем было дело.
- Хорошо! - сказал он, обращаясь к мексиканцам. - Мы против этой сделки ничего не имеем. Но вот этот мальчик должен получить половину медведя, потому что он вместе со своей собакой загнал его сюда из леса. Если же вам удастся связать медведя, в таком случае он удовольствуется третьей частью стоимости этого животного.
На это мексиканцы не соглашались. Медведь, утверждали они, попал в яму одного из их товарищей, и потому ему одному принадлежит весь медведь. Но присутствующие там же американцы приняли сторону Георга и утверждали, что он вполне прав. Обе стороны пришли вскоре к такому соглашению, в силу которого владелец ямы и Георг получают каждый четвертую часть животного, а половину последнего получают те, кому удастся выполнить трудное дело связать медведя, вытянуть его из ямы и дать возможность посадить в клетку. Если же это им не удастся и придется застрелить медведя, тогда они ничего не получат, а владелец ямы и Георг делят медведя пополам.