— Кто-то теряет, кто-то находит. Золото валяется у нас под ногами, Тоня, — Вадим кивнул на лужайку, покрытую ранними одуванчиками. — Надо только уметь его найти.
— Вот и Алекс говорил то же самое! — обрадовалась сестра-хозяйка. — Кстати, кто он был по специальности?
— Минный инженер. Классный сапер, один из лучших. Под землей метров на двадцать видел, а, главное, мог уверенно работать в верхнем слое. Понимаете, Тонечка, возле поверхности множественное эхо, как датчики не калибруй, все равно наложения не избежать. А он не то, что взрыватель, пуговицу от рубашки различал.
Вадим затянулся, выпустил дым, и посмотрел вверх, в далекое чистое небо.
— Пойду я, скоро темнеть начнет.
— Может, у нас в гостинице заночуете, пообщаемся? — предложила Тонечка. — Знаете, я так устала от этих уродов!
Вадим взял ее за руку, накрыл ладонью сверху.
— Спасибо, милая, но я в своем роде тоже урод. Прощайте, — он повернулся и вышел через КПП.
Сумка оттягивала плечо, Вадим поправил лямку. Уроды, подумал он. Молодые, сильные уроды, потерянные для будущего. Все. Конец. Слив отработанного масла. День, год, двадцать лет… Разве с этим можно смириться? Канцибер не смирился, значит, и ему нельзя отступать. Госпрограмму надо пробивать, не меньше. С чего начать? Докладная? Рапорт министру или сразу Президенту? «Использование боевых ветеранов в состоянии мирного времени»… О! Оперативное совещание при Главном штабе. Вадим улыбнулся, представив, как вываливает золото Канцибера на роскошный стол заседаний перед оторопевшими генералами.
Глядишь, чего сдвинется в гребаной махине государства.
Жаль, что Канцибер этого уже не увидит.