— Товарищ Иннокентий! Это ОЧЕНЬ срочно!
— Да, клянусь топором — срочно!
— Заходите!
В кабинет ввалились Серафим и Валентина.
— Короче такие дела — нашли мы Костю. Но он счас немного в нирване.
— По научному говоря — пребывает в состоянии, именуемом фантастами «анабиоз». Фактически — живой труп.
— Нажрался спирта, как свинья и вырубился. Причем, перед тем как уйти в «спячку» начал писать завещание, — всплеснула руками Валентина.
— Чего начал писать?! — Иннокентий похлопал глазами.
— Завещание, — пояснил Серафим. — Документ такой, в котором он излагает свою последнюю волю… правда, что кому завещает, написать не успел — спирт-батюшка его уложил, как Поддубный — балерину. В общем, мы с ребятами его унесли в медкабинет и положили под капельницу.
— Поставьте ему пару капельниц с физраствором и глюкозой, — встряла Елена. — И немного витамина С.
Серафим скользнул по ней каким-то колючим, пристальным взглядом, и улыбнулся.
Без шапки и мехового воротника он выглядел весьма необычно — спокойное лицо, высокий лоб, длинные светлые волосы и какой-то задумчивый взгляд. Даже когда он смотрел на кого-то, то казалось, что он смотрит не на человека, а на что-то внутри него.
— Ну, это совсем ни в какие ворота не лезет, — фыркнул Иннокентий, с труджом сдерживая улыбку. — Товарищ Сиротина — я всё же хотел бы узнать, почему увидев вас, мой работник пошёл на такое вопиющее нарушение дисциплины. На всякий случай. А то мало ли что… Если при виде вас мои работники начнут массово в запой убегать…
— Давайте сделаем так… когда вашего человека приведут в порядок, то вы сходите к нему и поговорите. При этом вы ему объясните, что мне совершенно плевать на его биографию и наши прошлые разногласия. Если ваш человек согласится рассказать, что и как — то согласится.
— А…
— Прошу вас, товарищ старший инженер — не заставляйте меня быть доносчицей. Тем более что это не имеет никакого отношения к тому, что здесь творится…
— Силы небесные! Ну, ты, девица, умеешь быть интересной — тут ничего не скажешь! — проговорила, потрясённо, Валентина.
— Ну что делать? — Елена повернулась к Иннокентию. — Мне понадобится комната для размещения моего оборудования и проживания. Желательно, чтобы не было никаких соседей ни сверху, ни снизу. Поймите меня правильно — работа, которую я делаю, не всем нравится — уже бывали прецеденты, когда мне подкидывали гранаты или ещё что. Учитывая сколько у вас тут взрывчатки…
— Я понял, — кивнул Иннокентий. — Что ещё?
— Независимая электрическая линия. Мои приборы снабжены специальными генераторами, но это исключительно аварийный запас. Мне нужно подключиться к вашим генераторам, что бы ток поступал независимо от общего электропитания.
— Хорошо, но учитывайте, что у нас тут часто напряжение прыгает — эти морозы и «ледяная морось» тот ещё вызов работе электрика.
— У меня в оборудовании стабилизаторы напряжения. На этот счёт не переживайте.
— Ого! Целый стабилизатор. Надо будет заказать такие для работы, — уважительно проговорил Иннокентий. — Ну, то что вы просите — никакая не проблема. Валентина — выдели товарищу старшему лейтенанту комнату на пятом этаже — «угловую». Там как раз сейчас никого нет — ребята там, на «выезде» — вернутся только через месяц. И Водяному передай, что я попросил там воду подключить. Кочерга пусть с электричеством наладит дело.
— Хорошо сделаю.
— И ещё, я бы хотела осмотреть тела погибших. Прямо сейчас.
Иннокентий поморщился, а в глазах Валентины мелькнул какой-то жуткий испуг, который она, впрочем, подавила.
Что бы ни случилось с погибшими — это явно напугало обитателей поселения.
— Ну, что-ж… тогда думаю, вам действительно стоит с этим не затягивать, — вздохнул Иннокентий. — Серафим, найди Боброва и попроси у него ключи от того помещения, что мы переделали в морг.
— Есть, товарищ главный инженер, — кивнул Серафим и тут же выскочил за дверь.
— У вас есть какие-то инструменты для осмотра?
— Да, есть, — Елена подняла свою сумку. — Пойдёмте?
— Смотрю, мы с вами сработаемся, — проговорил Иннокентий с тщательно скрытым ободрением — Я тоже считаю, что чем быстрее примешься за работу, тем быстрее её завершишь…
…У Елены создалось впечатление, что если бы с ней не было Иннокентия, то главный врач поселения её бы и на порог не пустил, не говоря о том, что бы выдать ключи. Судя по тому взгляду, которым он её опалил — ему явно было не по себе от того, что его выводы и экспертизы не только не приняты во внимание, но и перепроверяются.