— Борт «Яблоко», Борт «Яблоко» — это База… как вы там?
— Это борт «Яблоко» — всё нормально. Полёт в норме.
— На вас шурует фронт «ледяной мороси» — поживее с посадкой. Никаких кругов — садитесь сразу, по огням. Повторяю: давайте поживее — «ледяная морось» на походе. Сразу при посадке — ко мне. База — отбой.
— Борт «Яблоко» — понял. Сажусь по огням, — проворчал пилот. — Ну, вот что за едрёно повидло-то? Надо же было этой «ледяной мороси» так внезапно…
— Что такое «ледяная морось»? — поинтересовалась Елена.
— Да хрен кто его знает — непонятная погодная фигня, если говорить проще — мокрый дождь, что сменяется ледяным ветром — замораживает всё, что только можно. Во, смотри…
Неожиданно небо резануло по глазам ярким, лучистым сиянием полуденного солнца — странная хмарь пропала — небесная гладь очистилось. Самолёт летел в ослепительно ясном пространстве…
Вот только даже из кабины пилота было видно, что это чистое пространство — «глаз циклона» — самый его центр, в котором согласно капризу природы, царила тишина и чистота — а вот на границах этого «глаза циклона», были заметны огромные, жирные, клубящиеся тучи, что стремительно надвигались на самолёт.
Впереди, у самого берега моря, появился посёлок — несколько огромных деревянных многоэтажных домов, в окружении кучи низеньких строений, явно подсобного назначения, и аэродром, который можно было узнать по ангарам и длинной полосе горящих бочек с углём, отмечавших путь для посадки.
В один из ангаров спешно заталкивали самолёт.
— «Борт «Яблоко» — иду на посадку! — проговорил пилот. — Готовьте машину-толкач — спрячьте моё «крыло» в ангар.
— А может быть, ты ещё меня поучишь, как правильно рацию включать? — огрызнулись из динамиков. — «Поле» — борту «Яблоко» — сажай немедля себя!
Пилот уверено повёл самолёт на посадку. Метясь в центр дороги из огней.
— Держитесь за что угодно, — сказал он Елене. — Обычно я сажаю «крыло» быстро и легко, но счас из-за этой «ледяной мороси» это будет затруднительно…
Самолёт коснулся ВПП и немного подпрыгнул, но тут же покатился по ней, удерживаемой рукой пилота.
Елена приподняла воротник куртки и надвинула на лицо маску, удерживаясь за ремень безопасности.
— Что за петрушка то гнилая… счас остановим… — пилот осторожно удерживал самолёт на полосе — готово! Нормально сели. Держись за что-нибудь, голуба — счас мы в натянутый трап влетим!
Елена успела увидеть протянутый поперёк ВПП трос — в следующий миг он исчез под самолётом, и мощная машина дёрнулась — зацепившись за трос специальным крюком, она погасила свою скорость и становилась.
К самолёту немедленно подлетела парочка транспортников — небольших гусеничных тракторов, с глухими кабинами — явно приспособленными для работы в экстремальных условиях севера.
Выпрыгнувшие из странных тракторов люди быстро зацепили самолёт тросами — а в дверь кто-то стал ломиться кулаками.
— Эй, вытряхивайтесь из этой консервной банки, пока в два куска свинины мороженной не превратились!
— Друг мой, а повежливее общаться можно?
— Счас, стану я тут вежливость расстилать — «ледяная морось» прёт! Живо!!!
Елена молниеносно — пилот даже не успел заметить — для него девушка превратилась в размытое пятно, расстегнула ремень безопасности и подскочила к двери в самолёт.
Открыв её, она столкнулась с двумя типами, облачёнными в ватники, с капюшонами из песца и в рукавицах того-же пошиба. Толстые валенки на их ногах смотрелись на них весьма забавно — голенища валенок были расшиты какими-то странными украшениями бисером.
— Шевелите задом! — рыкнул первый из встречающих. — Бросай тут своё барахло, кроме косметички и документов! Скорее — «морось» идёт!
— Костя, да не паникуй ты, как вшивый — в бане… — промурлыкал второй, красивым, приятным голосом. — Не будешь скакать, как монах на шабаше, средь голых ведьм, — всё успеем. Давайте руку, дамочка. Ух, какой у вас костюмчик!
Елена, несколько оторопело, уставилась на Костю. И не сразу поняла, что тот её не узнал — она натянула защитную маску до самых глаз, да и зимняя одежда не очень-то похожа на униформу Биоинститута, в которой тот её видел в Крыму.
Однако было удивительно, что этот субчик всплыл аж в Арктике — за тысячи километров от Одессы.
— Серафим! Костя! Ловите! — пилот швырнул им три сумки, набитые почтой и газетами. — Эй, девка — ходу-ходу-ходу! Слезай осторожнее а то…