О'Коннор сделал паузу, чтобы слушатели могли полюбоваться рельефом, а затем неторопливо продолжил:
— А теперь взгляните на левую стену арочного проема.
Часть рельефов на левой стене проема пострадала от времени, но изображение в центре сохранилось почти во всей красе. Здесь красовались триумфальная арка с двумя квадригами, расположенными на аттике. На заднем плане виднелись таблички, на которые при строительстве арки Тита были нанесены к настоящему времени утраченные названия захваченных городов и покоренных народов. Ниже находилось изображение, которое почти две тысячи лет у одних людей вызывало пламенное желание восстановить в первозданном виде их самый священный храм, а у других поддерживало стремление сделать все возможное для того, чтобы этому помешать. Изображение являло собой процессию одетых в туники солдат, увенчанных венками победы. На плечах у солдат трофеи, захваченные в Иудейской войне. Один из них — золотой стол, алтарь из Иерусалимского храма. Другой предмет — сложной конфигурации: высокий ствол с тремя симметрично изогнутыми кверху ветвями по обеим его сторонам, достигавшими высоты ствола и увенчанными лампадами.
Костас присвистнул.
— Выглядит как канделябр, только очень большой.
— Менора, — сказал О'Коннор, едва скрывая возбуждение. — Наиболее чтимый символ иудаизма. В Иерусалимском храме меноре было отведено самое почетное место. Она олицетворяет свет Божий и восходит к древней символике Древа жизни о семи ветвях. После Ковчега Завета менора Иерусалимского храма — самое священное сокровище иудеев.
— А каков ее возраст? — спросил Костас.
— Некоторые считают, что менора Иерусалимского храма — тот самый светильник, что освещал передвижное святилище, построенное Моисеем по повелению Господа, когда Господь наставлял его на горе. По раввинскому преданию, Бог, явившись Моисею, показал ему менору в пламени священного огня, и огонь этот походил на сияние чистого золота. Первое письменное упоминание о меноре — в Ветхом Завете. В книге Исход Господь повелевает Моисею построить святилище, предтечу Святое Святых, возведенной царем Соломоном почти за тысячу лет до прихода в Иерусалим римских завоевателей. Повелевает Господь Моисею сделать и менору. — О'Коннор закрыл глаза и процитировал: «И сделай светильник из золота чистого. Шесть ветвей должны выходить из стебля его; три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его. И сделай к нему семь лампад и поставь на него лампады его, чтобы светили на переднюю сторону его. Из таланта чистого золота пусть сделают его».
— Из таланта чистого золота. — Костас задумчиво потер подбородок. — А чему равен талант?
— Согласно Библии, талант равен примерно тридцати четырем килограммам или семидесяти пяти фунтам, — ответил О'Коннор. — Но не стоит руководствоваться этим соотношением. Талант у евреев являлся самой большой мерой веса, обычно применявшейся для металлов. Вполне вероятно, что в Ветхом Завете слово «талант» используется в фигуральном значении, чтобы подчеркнуть большой вес того или иного предмета.
— Менору несут по меньшей мере десять солдат, — сказал Костас, вглядываясь в изображение на экране. — Похоже, что ширина ее основания не менее метра, а основание — золотое, как и сама менора. Если предположить, что этот рельеф нанесли на арку в первые десять лет после окончания Иудейской войны, то, вероятно, мастер, его исполнивший, видел менору собственными глазами и не отклонился от истины. На мой взгляд, на изготовление семисвечника ушло триста пятьдесят фунтов чистого золота. По нынешнему курсу это несколько миллионов долларов.
— Менора бесценна, — сказал О'Коннор. — Она — символ иудаизма, достояние нации. Ее ценность нельзя измерить деньгами.
— Это, конечно, правильно, — произнес Джереми. — По викингов не заботило чужое национальное достояние. Костас прав, ценность меноры можно измерить и деньгами, тем более что она сделана из чистого золота, а на родине викингов золота не было, и оно, несомненно, пользовалось большим спросом. Триста пятьдесят фунтов золота могли сделать Харальда Хардрада царем и богом во всей Скандинавии. Если у викингов имелся хотя бы малейший шанс завладеть таким большим золотым изделием, они бы его не упустили. Замените римлян на викингов, и вы сможете представить себе драматическое событие, произошедшее тысячи лет назад в бухте Золотой Рог.