— Однажды в них принимал участие сам Кусто, однако самые глубокие отложения до сих пор не исследованы. И все же в результате проведенных работ поднято на поверхность немало предметов материальной культуры майя: керамические сосуды, золотые и жадеитовые изделия. Среди находок оказались и человеческие скелеты. Сотни скелетов.
— Человеческие скелеты находили и в других подобных колодцах, — добавил Джереми. — Сеноты служили источником пресной воды, а еще и входом в подземный мир. В жертву богам приносили воинов, детей, девственниц. Оглянитесь. Вот это небольшое строение называется темазкаль. Это своего рода сауна, где жертвы проходили обряд очищения, а на уступах, что окружают колодец, сидела местная знать, наблюдая за ритуалом.
Разговор прервал показавшийся на пригорке чиновник местной администрации. Он сделал выразительный жест, предназначавшийся явно Джереми, приглашая того подойти к мобильному телефону, который держал в руке. Джереми пришел в замешательство (его приняли по ошибке за старшего) и перевел взгляд на Джека.
— Раз просят тебя, ты и поговори, — улыбнувшись, произнес Джек.
Взяв телефон, Джереми стал подниматься вверх по пригорку, чтобы улучшить прием.
Джек снова взглянул на колодец. Он выглядел неопасным, чуть ли не идиллическим, и все же у Джека перехватило дыхание, когда он представил себе тот ужас, который испытывали тысячу лет назад несчастные жертвы, стоявшие на краю бездны.
— Ты сказал, что самые глубокие отложения в этом колодце еще не исследованы, — обратившись к Джеку, произнес Костас.
— В колодце многометровый слой ила. Тяжелые предметы, упавшие в колодец, могут оказаться на самом дне.
— Может, для исследования колодца использовать мою проходческую машину?
— Если в бухте Золотой Рог она более не нужна, то можно попробовать. Надо поговорить с представителями местных властей.
— Думаешь, в колодце можно найти что-то ценное?
Джек потер подбородок.
— Индейцы могли приносить в жертву богам не только людей, но и ценности — к примеру, трофеи, захваченные в бою. Если Харальду и его людям удалось добраться до Юкатана, то тольтеки, к тому времени поработившие майя и обосновавшиеся в этих краях, могли навязать им бой. Если такое произошло, то индейцы, намного превосходившие викингов числом, наверняка взяли верх. Викингов, которым не посчастливилось погибнуть в бою, ждал ужасный конец. Одни, вероятно, приняли смерть в храме воинов, где им вырвали сердца, другие погибли здесь, в этом колодце, а кое-кого, возможно, превратили в рабов. Кстати, тот человек, скелет которого мы нашли в яме на острове, мог быть рабом тольтеков, которому каким-то удивительным образом удалось вернуться в Лаис-о-Медоус.
— И в самом деле. На запястьях скелета были следы кандалов.
— Если тольтеки сражались с викингами, то, одержав победу в бою, они, несомненно, пришли в восторг, ведь им удалось одолеть невиданных доселе бородатых гигантов, вооруженных необычным оружием. В честь этой победы они могли устроить триумфальное шествие, положим, от храма воинов до этого жертвенного колодца, и принести в жертву своим богам не только захваченных в бою викингов, но и добычу.
— Среди этой добычи могла оказаться менора.
— Сколько, по-твоему, она могла весить? Триста? Триста пятьдесят фунтов?
— Точный вес меноры не назову, но если ее принесли в жертву богам, то выкинули впустую тяжеленное золотое изделие.
— Может, и не выкинули, — произнес Джек, глядя на застоявшуюся зеленоватую воду. — Тольтеки ценили золото.
Вернулся Джереми. Он тяжело опустился на камень и поднял голову; его лицо было мертвенно бледным.
— Жара и тебя доконала, — сочувственно сказал Костас и протянул ему фляжку с водой. — Попей и пересядь в тень.
— Дело не в жаре, — глухо ответил Джереми. — Я только что разговаривал с Беном. Плохие новости, просто ужасные.
У Джека свело живот. Он похолодел, все же надеясь, что ничего страшного не случилось.
Джереми развеял надежды.
— Бен сказал, что звонили с Лионы и сообщили ужасные новости: отец О'Коннор убит, а Мария исчезла.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Мария медленно приходила в себя, всплывая из забытья. Она лежала на чем-то твердом в позе младенца во чреве матери. Наконец она открыла глаза. В помещении горела единственная свеча, отбрасывая на противоположную стену отблески пламени, казавшиеся разводами крови. Помещение было наполнено причудливыми расплывчатыми тенями. Они сбивались вместе, сгущались, и этот зловещий сонм медленно, но неуклонно надвигался на недвижимую Марию. И тут она с великим ужасом вспомнила: О'Коннор со вспоротой грудной клеткой, рядом — окровавленные куски вырванной плоти и всюду кровь, кровь. Мария закрыла глаза, чтобы снова забыться и отрешиться от страшной действительности, в которую она едва верила, отвратиться от того неимоверного ужаса, который ей довелось испытать.