Она улыбнулась его удовольствию, и ощутила, как сама невероятно завелась. Ей даже захотелось опустить руку и начать ласкать себя, но она постаралась сконцентрироваться на Эрике. Он после подарит ей наслаждение, приумножив его в десять крат, она была уверена в этом.
Она сосала его, словно самый вкусный леденец. Он был уже на грани. Брайна чувствовала это. Если она продолжит, он кончит в любую секунду.
— Бри, — Эрик попытался отстраниться от неё.
Но она снова лизнула его.
— Чёрт. Бри. Чёрт. Я всё равно хочу трахнуть тебя.
Она застонала ещё раз облизнув его, и отстранилась.
— Ты выставляешь всё так, будто это плохо, что я желаю доставить тебе удовольствие.
— Я чертовски обожаю это, — он лёг на лавку для жима лёжа, и поднял руки вверх. — Но сейчас прыгай на мой член.
Она усмехнулась.
— А что, если я тебя оседлаю тебя, словно «кау-гёрл», Ковбой?
Глаза Эрика загорелись.
— Всенепременно.
Брайна стянула свои шортики, а затем оседлала его тело, располагаясь спиной к нему. Она медленно опустилась на его член. Она была такой возбуждённой от того, что делала ему минет практически на глазах у всего стадиона, что без труда приняла его на всю длину.
— О, Боже, — застонала она.
Эрик взял её за бёдра.
— Я могу привыкнуть к такому виду.
Его сильные руки помогали ей скользить вверх-вниз. Вскоре она что есть сил скакала на нём. Эрик нашёл идеальную точку, где сосредоточилось всё её желание, и снова и снова воздействовал на неё. Все мысли испарились. Её разум затерялся на фоне ощущения его внутри неё. Её тело накалилось до предела, и Брайна чувствовала, как всё напряжение покинуло её. Она была на грани.
Господи, он великолепен.
Брайна прогнулась, от того, как Эрик встречал толчком каждое её движение. Она дёрнулась ещё несколько раз, и почувствовала, как тело сдаётся в плен наслаждения. Она отчаянно сжималась вокруг него, и волна за волной блаженство накрыло её.
Должно быть, она кричала, потому что Эрик накрыл её рот рукой, и притянул к своей груди. Он ещё несколько раз жёстко вдолбился в неё, перед тем, как бурно кончить.
Они оба расслабились, полностью обессилев. После нескольких минут, которые ушли на то, чтобы прийти в себя, Эрик вышел из неё, и оба стали натягивать одежду, сохраняя эйфорическое молчание.
Он притянул Брайну к себе, и поцеловал её нежные губы.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?
— Надеюсь, что правда.
— А как может быть по-другому после такого положения?
— Вот именно. Мы слишком идеальны друг для друга.
— Я имею ввиду, как много девушек позволили бы трахнуть себя в тренажёрном зале после футбольного матча, с тысячами болельщиков за окном?
Брайна изогнула бровь.
— Очевидно, армия грязных шлюх?
Он рассмеялся.
— Справедливо. Но я люблю всего одну шлюшку.
— Ауч. Какие прекрасные слова, скрытые за колкостями.
— Только в шутку, любовь моя, — он наклонился и вновь оставил поцелуй на её губах.
— Лучше бы это была правда, потому что я тоже люблю тебя.
— Ты всё для меня, Бри. Весь мир. И я не представляю себе жизнь по-другому.
Глава 49
Три недели спустя.
БРАЙНА СТОЯЛА НА ПОРОГЕ ОГРОМНОГО ОСОБНЯКА, в котором жила её мать на окраине Лос-Анджелеса. Она жила всего в сорока пяти минутах езды от дома отца, и Брайна поняла, что она видела её ещё летом перед выпускным классом. С тех пор прошло два с половиной года. От осознания такого факта, её сердце сжалось.
К счастью, рядом был отец. Она не хотела признавать, что была напугана, и прямо сейчас могла сбежать. Не то, чтобы она могла. Они заранее позвонили и сообщили о своём приезде, но всё равно думала о побеге.
— Готова? — Спросил отец.
Брайна кивнула и сделав шаг вперёд нажала на звонок. Минуту спустя её мать открыла дверь. Она была такой же прекрасной, как её помнила Брайна. Она была классической Голливудской красавицей с идеальными блондинистыми волосами, доходившими до плеча, с небесно-голубыми глазами, фарфоровой кожей лица и стройной фигурой. Она была разодета в пух и прах в вишнёво-красное платье с зауженной талией, и как всегда на высоченной шпильке. Макияж был лёгкий и совершенный.
Это была та самая Оливия Бендел, с которой росла Брайна.
Она смотрела на них с таким удивлением, будто они не звонили и не предупреждали о своём визите.
— Лоуренс, — сказала мать слегка хриплым голосом.
— Оливия, — улыбнулся он, хотя Брайна прекрасно знала каких усилий ему это стоило. — Рад видеть тебя.
— Взаимно.
— Привет, мам, — сказала Брайна. Она была одета более повседневно в льняную рубашку на кнопках, заправленную в белые шорты и в коричневых ботиночки с бахромой.
— Брайна, входи. Входите.
Когда они прошли внутрь, мать потянулась к ней и осторожно обняла. Казалось, что с последней их встречи, у неё появились хоть какие-то материнские инстинкты.
Казалось, она была даже немного взволнована тем, что происходит.
— У меня есть лимонад на террасе. Лоуренс, а ты, полагаю, всё также предпочитаешь виски с колой?
— Лимонада будет достаточно, — ответил он.
Брайна понимала, что он старается быть вежливым.
— Всё такой же домашний, — пробормотала она.
Брайна с отцом переглянулись. И одновременно улыбнулись. Это было отношение, к которому она привыкла.
Её мать занялась разливкой лимонада, а затем заняла своё место. Она прекрасно играла свою роль. Брайна никогда бы не подумала, что её жизнь не такая идеальная, как кажется. Последнее, что она слышала о матери – она трахалась с каким-то танцором, жутко пила и сидела на кокаине.
— Чем я могу помочь? — Спросила она. — Этот визит довольно неожиданный.
— Мам, тебе не нужно притворяться со мной, я ведь твоя дочь.
Оливия поджала губы.
— Что всё это значит?
Брайна взглянула на отца, и он кивнул.
— Я хочу общаться с тобой, мам. Пара последних лет выдались не самыми простыми для меня. И я хотела бы, чтобы ты была рядом.
— Если ты хочешь давить мне на жалость…
—Я не, — перебила её Брайна. — С папой у нас наконец-то наладились отношения, и я бы хотела того же и с тобой.
— Конечно, — медленно проговорила Оливия. Глядя на них. — Я не удивлена, что ты сначала пошла к отцу. Ты всегда была папиной дочкой.
— Оливия, это не соревнование, — строго сказал он.
— Конечно нет. Ты заведомо победитель. Большая шишка – мистер режиссёр. Особняк в Беверли-Хиллз. Обучение в «Гармонии». Как она могла отказаться?
— Прекрати! — Закричала Брайна. — Будто я опять вернулась в школу. Не хочу слышать, как вы ссоритесь. Тем более, мы здесь не для этого.
— Тогда зачем? — Спросила мать. Она утратила всё своё самообладание на этом вопросе.
Она вновь выглядела, как мама. Что заставило Брайну улыбнуться.
— Папа хочет, чтобы мы с тобой общались. На самом деле, это была его идея.
— Лоуренс? — Удивлённо сказала Оливия.
— Я не хочу, чтобы она росла без матери, Оливия.
— А… твоя жена? — Спросила она.
— Селия не её мать, — категорично отрезал он. — Она её мачеха.
— Ясно.
— Я хочу общаться с тобой, мам. И всё упирается в то, хочешь ли этого ты, — сказала ей Брайна.
Оливия тяжело вздохнула, и позволила улыбке коснуться своих губ.
— Конечно же, я хочу быть с тобой.
Брайна сделала глубокий вдох. Впереди было самое сложное.
— Я люблю тебя, мама, но мне больно видеть, как ты сама причиняешь себе вред. Я долго была потерянной, но наконец-то хочу продолжить жить дальше. Не уверена, что это возможно с твоим… образом жизни.
Оливия залилась краской и отвела взгляд.
— Не понимаю о чём ты.
— Прекрасно понимаешь. Ты великолепная актриса, но не в силах прятать наркотики от тех, кто прожил с тобой в одном доме большую часть своей жизни.
Отец нахмурился и отвернулся. Брайна надеялась, что он понимал свою долю ответственности во всём этом. Он никогда не останавливал её мать. Возможно он был не в силах, но он даже не пытался.