- Беру назад слова о твоем языке, - сказала она. - Не белый он у тебя. И голос странно звучит для янки. Не так, как ему положено. Это я заметила в самом начале разговора и поневоле задумалась. Маккенна, скажи, ты не настоящий американо?
- Верно, матушка, я приемный сын этой страны. А родился в далеком краю под названием Шотландия. Отец с матерью привезли меня сюда ещё ребенком, поэтому я в принципе такой же американо, как и любой другой белый, родившийся здесь. Но именно вы, краснокожие, настоящие хозяева Америки.
Старая ведьма обнажила остатки клыков в некоем подобии, как ей, наверное, казалось, добродушной улыбки.
- Верно, - сказала она, - все об этом постоянно талдычат, но именно янки, а не апачи, не понимают сути разговора.
- Верно, мамаша, верно. Но я невольно тебя перебил. Ты рассказывала про Сно-та-эй.
Маль-и-пай хитро закивала.
- Кое-что о Сно-та-эй, - поправила она.
- Ну, разумеется, - сказал Маккенна. - Продолжай, пожалуйста.
Самое интересное, что расположения каньона никто не знал, и апачи считали, что эта тайна умерла вместе с
Наной. Старый вождь умер внезапно, поэтому не мог нормально подготовиться к переходу в Страну Вечной Охоты, а, следовательно, и передать доверенному лицу тайну золотого каньона. Но индейцам следовало знать Нану получше. Все эти годы тайна надежно хранилась в племени и, по крайней мере, ещё один апач знал, что она не утеряна. Этим единственным человеком был, разумеется, Эн. Он все время держал тайну в голове, но почувствовав, что пришло время уходить, понял, что придется искать преемника, чтобы передать ему сведения о местоположении каньона.
Тут Маккенна сказал, что узнал об этом от Пелона, на что получил сердитый ответ, что, мол, рассказ Пелона основывается исключительно на сведениях, полученных от Маль-и-пай, и что если Маккенне не интересно слушать, то надо было сказать об этом раньше.
- Какого черта я трачу на тебя время? - В сердцах спросила старуха. Неужели ты не понял, что я могу рассказать то, чего не выдаст Пелон?
Потребовалось целых пять минут лжи и льстивых речей, чтобы перышки на старой вороне улеглись и чтобы она перестала браниться и продолжила рассказ.
Койот-Эн не нашел в своем клане человека, которому смог бы передать тайну каньона Сно-та-эй. Все дело в том, что он со своей племянницей Маль-и-пай был последним "старожилом" племени: молодые воины никогда в каньоне не бывали, а знали о нем лишь понаслышке. Говорили, - и Маль-и-пай этому верила, - что после смерти Наны в каньоне не побывал ни один апач. Другие считали, что на самом деле тайной каньона владели три клана: чирикауа, где вождем был Кочиз, мимбреньо, во главе которого стоял Мангас Колорадас Старший, и клан Наны. Но так ли это, Маль-и-пай не знала. Ей было доподлинно известно лишь то, что на протяжении её жизни в каньон приходили воины только из клана Наны. Конечно, вполне возможно, что изначально и чирикауа, и мимбреньо тоже знали секрет Сно-та-эй, но к чему теперь эти предположения? Если раньше индейцы этих кланов и знали путь в каньон, то сейчас забыли так же, как и люди Наны. Это была проблема Йосена - Бога. Старую Маль-и-пай интересовало только то, что было известно лично ей.
А знала она вот что: Эн, не нашедший в племени человека, которому мог бы доверить тайну, в момент старческой подавленности нарушил старинные традиции апачей и рассказал все женщине! Да! Маккенна не ослышался! Женщине!
- Не стоит, наверное, объяснять человеку со столь проницательным взглядом, - сделала старуха старателю глазки, - какой именно женщине поведал Эн тайну золота, не так ли? Конечно же мне, Маль-и-пай. - Маккенна развел руками и развернул плечи во всеобъемлющем жесте понимания, который перенял у латинян и индейцев этой выжженной земли.
- А почему нет? - спросил он. - Разве можно найти оллу (сосуд) лучше, чтобы перелить туда столь драгоценную влагу?
Не принимая во внимание неприкрытую лесть, Маль-и-пай решительно продолжила рассказ. И вот, после того как Эн доверил ей тайну Каньона, старик исчез. Естественно, в племени это вызвало лавину толков и споров. Но недоверие к старинным легендам и сказаниям вовсе не умерило молодого пыла и алчности. Эти современные индейцы - да будут они прокляты до десятого колена! унаследовали от белых поклонение желтому металлу. Они знали, что на него можно купить много виски, хорошей еды, горячих коней и новых винтовок - в общем все то, что необходимо мужчине для счастья. Поэтому они стали считать Сно-та-эй не священной землей, которую следует оберегать от белых и мексиканцев, потому что она принадлежала апачам со времен сотворения мира, а местом, где их ждут горы денег.
Но с исчезновением Эна открылось непоправимое. Люди различных кланов, считавшие, что кто-то из их племени должен хранить тайну золотого каньона, начали поиски, и поняли, что путь в Сно-та-эй знал только Эн.
- И можешь мне поверить, - сказала старуха, ткнув Маккенне в грудь когтистым пальцем, - что после этого началось такое столпотворение, которое не утихает и по сей день.
- По крайней мере, - продолжила она после паузы, - отзвук его донесся по апачскому "телеграфу" до Соноры, где его уловили омерзительные, но чуткие уши Пелона Лопеса.
Пелон, естественно, тут же помчался в Аризону, собирая по пути банду, и включив в неё предательницу - безобразное и трусливое чудовище по имени Маль-и-пай.
Услышав эту информацию, Маккенна приоткрыл глаза, а старая скво вытащила черенок трубки из дыры между ещё держащимися пеньками четырех оставшихся зубов. Облизав языком губы, индианка, покивав головой, сплюнула в костер и, сунув руку под юбки, вытащила на свет мешочек, в котором белый распознал своеобразную "аптечку" с хиддентином, или "магическим порошком священной значимости". Взяв большим и указательным пальцами щепотку порошка, старуха швырнула её в огонь. За секунду сменилось голубое, желтое и зеленое пламя, словно сгорала обыкновенная соль, и тут же образовался столб плотного белого дыма, словно от выстрела испанского фитильного мушкета. Темные губы Маль-и-пай беззвучно зашевелились, а глаза с набрякшими веками мельком взглянули на утреннее солнце.
- Это Йосену, - словно извиняясь объяснила она Маккенне. - Никогда не угадаешь, слушает он тебя или нет. Хитрый старый дьявол.