- Нет, - просто ответил Колл. - Не очень.
- Вот и мне так показалось. Ты ведь прекрасно знаешь, что от веревок сплошные неприятности, не так ли, Бенито? - И он резко рассмеялся своим лающим смехом, намекая на то, что Колл - отличный наездник - часто выигрывал родео и классно умел управляться с "веревками", то есть лассо.
Колл снова кивнул и сказал без тени улыбки:
- Верно, амиго, затягивая петлю, главное самому в неё не угодить.
- Айе, - усмехнулся Пелон, - а если другой конец держат несколько дюжих мужчин, компадре? А веревка перекинута через толстый сук? А сам стоишь на спине собственной лошади? И все так играючи, весело...
- Все-все, - ответил Бен Колл.
- Так мы друг друга поняли?
- Если ты имеешь в виду, что меня вполне могут повесить за то, что вы натворили на ранчо Стэнтонов, то - да. Ты правильно сделал, что прояснил все с самого начала. В Джила-Сити я вернулся только вчера. И у меня были бы неприятности, если бы пришлось доказывать алиби двухдневной давности. Давай дальше.
- Ну и, - продолжил Пелон, указывая на Маккенну и белую девушку, - эти двое... Манки был прямой угрозой их жизни, поэтому особо горевать из-за него они не станут. Кроме всего прочего, пундонор - вопрос чести.
- Да ну? - удивился Колл. - Даже так?
- Я имею в виду соглашение, которое мы заключили с Маккенной. Я дал ему слово, что он выедет из этого лагеря, имея на своей стороне столько белых друзей, сколько у меня мучачос. Когда ты привел из Джила-Сити всего двоих белых, это создало некоторые сложности. И мне, как хефе, пришлось заняться их ликвидацией.
Глен Маккенна опустил чашку с кофе. Даже прожив одиннадцать лет возле апачей, он поразился, с какой расчетливостью Пелон впутал его в это дело.
- Не хочешь ли ты сказать, - осторожно вступил он в разговор, - что убил индейца, чтобы уравнять силы обеих сторон нашего отряда?
Пелон поднял огромные плечи.
- Но, Маккенна, - сказал он, - ты же умеешь считать...
- Умею.
- Тогда давай вместе: после того, как Хачита понес бы труп Койота на ранчерию Наны, у меня бы осталось пять человек. Бенито пришел с двумя гринго, значит, вас - четверо. Пять не равно четырем. Поэтому, оставив нас, мой приятель Манки решил эту проблему. Я только хотел убедиться, что его не удержать и вот - четверо на четверо! Пундонор выполнен, Пелон сдержал слово. Чего тебе еще?
Вопрос был явно риторическим. Но Беш, стройный индеец чирикауа, потомок Кочиз, не собирался соглашаться с демагогическими вывертами полукровки.
- Всего лишь, - ответил он своим удивительным голосом, - чтобы ты сосчитал ещё раз.
- Что? - переспросил Пелон, поднимаясь. - Еще? Для чего?
- Для Хачиты, - ответил Беш. - Потому что он не едет на ранчерию Наны, а отправляется с нами в Сно-та-эй.
Услышав эти слова, молодой апач тоже встал. Индейцы и бандит внимательно разглядывали друг друга через пламя костра. Пелон первым нарушил молчание.
- Хачита сам сказал, что поедет на ранчерию Наны. Я не просил его об этом.
- За Хачиту говорю я. Спрашивай меня.
- Хорошо. Ты можешь разрешить Хачите уехать с телом старика в деревню Наны?
- Нет.
- Почему?
- Не хочу объяснять.
- Это твое последнее слово?
- Зависит...
- Отчего?
- От того, что ты собираешься делать с револьвером, курок которого взводишь сейчас под серапе.
- Что ты этим хочешь сказать?
- А ты вытащи пистолет и увидишь.
- О? Ну, предположим, я так и сделаю. Что же я увижу?
- Понятия не имею, - сказал Беш, - потому что не знаю, что именно видит человек, в голову которого сзади всаживают топор.
Лицо Пелона мгновенно стало нездорового серого цвета. Весь превратившись в глаза, он попытался, не поворачивая головы, завести их назад. Не справившись с этим, он увидел, как на лицах Санчеса и остальных проступает замешательство.
- Посмотреть можно? - спросил он Беша.
- Да, только медленнее, пожалуйста.
Огромная голова Пелона начала потихоньку и с большой осторожностью поворачиваться. Позади него, с сияющим в отсветах пламени топориком, готовым разнести лысую голову от плешивой макушки до синей от невыбритой щетины нижней челюсти, стоял великан Хачита. Как он попал за спину Лопесу, так что его никто не заметил - оставалось загадкой. Поскольку ответить на этот вопрос Пелон не мог, он аккуратно повернулся лицом к Бешу и посмотрел на него с не меньшим интересом, чем на Хачиту.
Пожав плечами, Лопес опустевшими глазами улыбнулся красавцу-апачу.
- Значит, твой приятель, Хачита, поедет с нами в Сно-та-эй, - сказал он. Мне в общем-то все равно, только бы ветер дул в его сторону.
- Что верно, то верно, - сказал Беш. - Запах тебе никогда не нравился.
- Мне он и сейчас не нравится, - буркнул Пелон.
Беш не ответил.
РЕШЕНИЕ
Разумеется, перед приездом Бена Колла и джентльменов из Джила-Сити Пелон расковал и девушку, и Маккенну. Потому что чувствовал - так он по крайней мере доверительно сообщил Маккенне - что если увидят, что один участник сделки закован, а другой почему-то нет, то могут усомниться в честности соглашения, и партнеры произведут на вновь прибывших неблагоприятное впечатление.
Поэтому, бродя возле костерка с кофейником, Маккенна наконец-то почувствовал себя свободным. Индейских женщин, которых он не видел некоторое время - они сидели в скалах, наблюдая за подходами к лагерю - тоже позвали сигнальным воем, дабы в планировании ухода участвовали все. Собравшись вместе, люди тотчас разделились на два лагеря.