- Ну, - сказала она спокойно, - если так, то ладно. Значит, девчонка раскроила Хачите череп, пока ты держал его, чтобы ей было удобнее? Хорошо, значит мы с ним квиты за мою девочку, за Салли. Но то, что он оставил меня жариться на солнышке, словно стреноженную лошадь, - этого я ему не прощу. И не стану молиться за его проклятую душу.
Белые решили не вмешиваться в апачские дела и не переубеждать старуху. Самым главным сейчас было убраться из Сно-та-эй. И если душа Хачиты должна была остаться без посредничества и заступничества Маль-и-пай, то ради Бога! Пусть индейская маман проклинает своего мертвеца, - им не было до этого дела.
В абсолютном молчании троица сошла на дно каньона и начала готовиться к отъезду. Тишина опустилась им на плечи, и воздух стал как-то неприятно липнуть к телам, вжиматься в легкие. Так как солнце ещё не заглядывало в глубину Сно-та-эй, то оно не имело ни малейшего отношения к странной, мешавшей дыханию "атмосфере".
- Быстрее! - поторапливала Маль-и-пай. - Я чувствую, надвигается нечто ужасное!
Всех свободных лошадей связали в единую цепь: пони Пелона, Микки и Хачиты поставили за Маккенной и Фрэнчи, а Маль-и-пай одной рукой вела вьючную лошадь.
- Поторапливайтесь! - кричала старая скво, - оно приближается!
Маккенна подбежал к Фрэнчи, которая стояла рядом с возбужденно жестикулирующей Маль-и-пай.
- Все готово, - крикнул он женщинам. - Что будем делать с золотом?
- Что значит будем делать? - проклекотала индианка. - Что мы там с ним можем сделать?
- Да вот не знаю: брать его или нет?
- Их! Вот бы Пелону послушать!..
- И все же? - и он по-английски поведал Фрэнчи о своих колебаниях.
Худенькая девушка внимательно посмотрела на старателя и внезапно кивнула.
- Знаешь, - сказала она, - мне тоже как-то не по себе. Ни за что бы не подумала, что смогу сказать такое, но, Глен, думаю, что золото здесь на месте. Прошлой ночью мне показалось, что если кто-нибудь покусится на мою долю, я его собственными руками задавлю. А сегодня мне все равно. Плевала я на золото.
- Но это огромные деньги.
- Знаю, но ничего поделать не могу.
- И я. Мне оно тоже не нужно.
- Тогда что делать, а, Глен? Не можем же мы просто оставить его сложенным в одном месте? Это будет неправильно.
- Точно. Мне кажется, лучше всего раскидать его по руслу ручья, от водопадов до дальнего края луга, смешать с речным песком и гравием, оставить там, где его впервые обнаружили апачи. А если это похоже на бред, - тут я ничего поделать не могу. Знаешь, Фрэнчи, похоже я излечился от золотой лихорадки, я хочу выбраться отсюда и все!
- Если ты этого хочешь, Глен, давай так и сделаем.
Она сказала это так просто, что сердце старателя зашлось от радости. Они прошли вверх по ручью, горстями разбрасывая песок и самородки.
- А так, - добавила Фрэнчи, смеясь от счастья, - мы когда-нибудь приедем сюда и добудем его сами. Конечно, если достанет сил и мужества.
Маккенна расхохотался, признавшись, что думал о том же самом, и внезапно им стало очень хорошо и странно, что несмотря на разницу в возрасте, они превосходно понимают друг друга, и Маль-и-пай заметила, что они идут плечо к плечу, бесстыдно держась за руки.
Старуха встретила парочку, покачивая головой и давая понять, что испытывает к ним непреодолимое отвращение. Но сказала лишь, что время поджимает и что пора взбираться на клиф.
Вскочив на коня, Маккенна взглянул вверх по каньону на Индюшачьи Залежи и по-испански сказал, что жалеет о том, что не хватило времени замаскировать и это место. Но скво, посмотрев на странный, льющийся в ущелье медный свет, предложила шотландцу не беспокоиться.
- Положись на Бога, - пробормотала она. - Он обо всем позаботится.
Маккенна кивнул и взялся за поводья.
- Ничего не забыли? - спросил он, оглядываясь в последний раз.
- Нет, - быстро ответила Маль-и-пай. - Ты подыскал моему сыну приличную могилку, оставил косточки этого мерзавца Микки сушиться на солнышке, забил глиняный горшок никому не нужным речным песком и гравием, чтобы те, кто придут после нас, думали, будто сокровища больше нет. Таким образом, лихорадка в скором времени утихнет, и апачи прославят твое имя в веках. Сотни лет и сотни зим будут они оберегать твои стада и твоих женщин. Нет, сынок, больше тебе здесь нечего делать.
Маккенна взял её трясущуюся руку и крепко сжал.
- Спасибо, мать, - сказал он. - Я вспоминаю, что мне говорил старый Эн и рад этому. Он спрашивал: "Ты жаждешь золота, Маккенна? Похож ли ты на тех белых, что встречались и раньше на моем пути? Готов ли ты отдать жизнь, честь, и честь своей женщины за желтый металл?" Я сказал, что нет, а сам едва не совершил каждый из этих омерзительных поступков. Вот почему я рад, мать. Потому что руки мои не испачканы золотой пылью, и в сердце моем нет жажды наживы. Старый Эн теперь может спать спокойно.
Старуха вдруг вырвала руку, понюхала воздух, сверкнула глазами и яростно выругалась.
- Черт побери, да едем же! Надо сматываться! Тебе бы только болтать! Пелон был совершенно прав. Едем!
Маль-и-пай заорала на вьючную лошадь и поехала через ручей. Он поскакал вслед за индианкой. Остальных мустангов криками гнала Фрэнчи. Доехав до подножия клифа, возле которого начиналась зигзагообразная тропа, они остановились, почувствовав, как тишина давит на плечи.
- Что это такое, мать? - спросил Маккенна. - Мне кажется, ты знаешь. Можешь сказать, что?
Старуха кивнула.
- Терремото, - пробормотала она. - Темблор де тьерра.
- Землетрясение? - переспросил Маккенна. - Черт, наверное, ты права. Одиннадцать лет я не чувствовал ничего подобного.
- Одиннадцать лет здесь ничего подобного и не было, - ответила индианка. Поехали же! Спешить надо, а тут ещё эти идиотские лошади!.. Дав... Стоп, подожди!
Она спрыгнула со своего коня и подбежав к самому концу цепочки, вытащила нож и перерезала веревку, которой был привязан пятнистый меринок Хачиты. Крутя одеялом над головой и проклиная все на свете, она прогнала конягу за ручей. Пони остановился на дальнем конце луга и тут же принялся щипать травку.
- Извини, - сказала скво, взбираясь на спину своей старой белой кобылы. Но не могла я оставить этого беднягу - Хачиту - без коня. Не должен апач идти в последний путь пешком. Правда, этот подобной милости не заслужил, но все-таки он апач. Поехали. Молитв он от меня не дождется. Не зырь так на меня! Ты сейчас выглядишь таким же дураком, как и он. Арриба! Эй, заморыш, а ну гони эти мешки с костями! Быстрее! Быстрее!