- Я не думаю, что это так уж важно, - успокоил его Стоун. - Если речь идет о высохшем русле реки, то я не думаю, что их там слишком много. В крайнем случае, обойдем их все, пока не найдем то, что ищем.
- Просто удивительно, - сказал Ларкин. - С того самого момента, как мы отправились за золотом, у нас все идет не так, как надо. Давайте позвоним в санаторий и узнаем, как дела у Хили.
Они позвонили доктору Стюарду, и он сообщил, что Хили сможет покинуть санаторий уже через два дня. Рана затягивается хорошо, но надо соблюдать осторожность и держать руку на перевязи.
На третье утро небольшой караван уже поднимался по дороге, ведущей к санаторию. Хили был уже предупрежден и встречал их у ворот, горя от нетерпения. Пегги Фернисс нигде не было видно. Стоун отправился в главный корпус, чтобы заплатить за лечение Хили. Ларкин, после минутного колебания, последовал за ним. Доктор отказался брать плату за лечение раненого, но напоследок задал вопрос, которого они опасались.
- Куда вы сейчас направляетесь? - спросил он как бы между прочим. Вы, наверное, читали о том, как индейцы настигли старателей в каньоне Каменных Людей. Как раз в то время, когда вы пострадали. Говорят, там нет золота.
Стоун внимательно посмотрел на доктора, но не почувствовал в его словах никакого подвоха или желания сунуть нос в их дела.
- Да, мы читали об этом в газетах, - ответил он. - Но мы пойдем на север, в район Малого Колорадо.
- Я слышал, там золото есть. Ну что ж, желаю удачи.
Доктор крепко пожал им руки на прощанье. Выходя из его кабинета, они почти столкнулись с Пегги Фернисс. Ларкин покраснел и смутился. Он так нерешительно взял протянутую ему руку, как будто вместо своих нежных пальчиков она вложила ему в ладонь холодную мертвую рыбу.
- Хочу пожелать вам удачи во всем, - сказала Пегги. - У меня нет известий от Мэри, мистер Стоун, но письма идут так долго, когда она выезжает на натурные съемки. Надеюсь увидеть вас снова. Думаю, что поеду отсюда прямо в Голливуд. А Мэри будет там же, где и я: Если написать в Сан-Крафт, письма всегда дойдут до нас, - добавила она, бросив мельком взгляд на Ларкина.
- Надеюсь, Хили поблагодарил вас за заботу, - сказал Стоун.
- Не так уж я о нем и заботилась, - ответила Пегги. - Честно говоря, я не слишком высокого мнения о вашем друге. Мне он почему-то не понравился. Лицо Ларкина просияло, как будто солнце выглянуло из-за туч.
- Так что я его почти не видела, - заключила девушка. - Я всегда добавляю сахар в кофе, но если он получается слишком сладким, то меня от него тошнит.
- Кажется, Харви меня ищет, - солгал Стоун, когда они вышли на увитую виноградом веранду. - Не торопись, Лефти, я тебе свистну, когда все будет готово. До свидания, мисс Фернисс. Надеюсь снова Вас увидеть.
- Я передам это Мэри, - сказала девушка.
Стоун спустился вниз, где Харви разговаривал с Хили и при этом приторачивал к седлу одного из ослов его багаж. Уходя, он услышал, как Пегги спросила Ларкина, почему его зовут Лефти.
- Потому, что я одинаково хорошо владею обеими руками, - ответил он.
- Какого черта задерживается Ларкин? - спросил Хили раздраженно. Почему мы не отправляемся?
- На этот раз мы будем идти по ночам, - ответил Стоун. - Еды у нас достаточно, и торопиться нет смысла. Я позову Ларкина, когда мы закончим сборы.
- Наверное, увивается вокруг этой глупышки, которая строит из себя актрису, - проворчал Хили, - а сама...
- Очень хороший наш друг, - продолжил за него Стоун. - Если бы не она, Хили, койоты давно обглодали бы твои кости.
Стоуну стало ясно, что Хили пытался оказывать девушке знаки внимания, но без успеха. Вообще говоря, по мнению Стоуна, Пегги не была девушкой того типа, который привлекал Хили. Обычно он имел дело или с распутными девицами, или с молоденькими неопытными девушками. С одними он развлекался, других обирал до нитки. Пегги Фернисс не принадлежала ни к тем, ни к другим. Она была очень хорошенькой, сейчас даже более, чем при первой встрече с ними. Но она отнюдь не была глупышкой и хорошо знала цену словам и поступкам других людей.
Недалеко от санатория протекал небольшой ручей, и отряд остановился возле него, чтобы отдохнуть и дождаться заката солнца. С восьми часов вечера и до пяти утра они проделали двадцать миль, передвигаясь в прохладе ночи при свете луны и звезд.
Следующие сумерки застали их на вершине каньона Каменных Людей. Они так спешили, что даже не остановились взглянуть на окаменевшие останки своих несчастных предшественников. До наступления темноты отряд миновал пещеру, где не так давно они скрывались от апачей, преодолел завал из камней, грязи и поваленных деревьев в том месте, где ущелье соединялось с главным каньоном и поднялся по течению реки примерно на одну милю выше места трагедии.
- Почему бы нам не продолжить путь ночью? - спросил Ларкин, когда путники расселись ужинать у костра. - Луна светит ярко. До истоков реки должно быть не так уж далеко. Стоун обвел всех взглядом.
- Как насчет ослов? - спросил он.
- Миля-другая им не повредит, - ответил Харви. Всем четверым не терпелось поскорее добраться до места.
- Я тоже за то, чтобы идти ночью, - сказал Хили. - Не дойдя туда, мы вряд ли многое сможем сделать до утра. Мне надо будет найти определенную скалу, а это будет нелегко, ведь по словам Лаймана, все это место сплошное нагромождение скал и валунов.
- Скала! - Ларкин привстал на ноги и посмотрел через пламя костра на Хили. - Именно так. Покажите мне скалу, и я покажу вам кое-что поинтереснее. Давайте отправимся в путь сейчас, чтобы утром сразу приступить к поискам.
- Договорились, - сказал Стоун.
До конца каньона, где в окружении скал из болотистой почвы пробивались ручейки, дающие начало Тонто, пришлось идти около двух миль. Расположенные в виде естественного амфитеатра, скалы были сплошь изрезаны глубокими трещинами, через которые во время грозы стекала с плоскогорья дождевая вода. Это были высохшие русла рек, в одном из которых находилась россыпь золота, обнаруженная Лайманом.
Их было около полудюжины, спускающихся с севера и с юга к месту впадения в приток Тонто. Струйки воды, просачиваясь сквозь мох и заросли травы, сливались, образуя в центре амфитеатра водоем, из которого и начинала свой путь река. Повсюду, над песками и над болотом, возвышались громады скал; освещенные луной, они отбрасывали причудливые тени. Источенные водой и песчаными бурями край скал принимали самые фантастические очертания. Здесь были загадочные сфинксы, гигантские устрицы, прилепившиеся к краю обрыва, огромные грибы, доисторические чудовища, обратившиеся в камень словно те двое несчастных в голубом водоеме. Четверо мужчин разожгли костер и, стреножив ослов, пустили их попастись. Все четверо закурили трубки и разлили по оловянным кружкам сваренный Харви кофе. Спать не хотелось. Они не могли дождаться утра. Уже сейчас было видно, что Хили нелегко будет разыскать нужную скалу в этом природном хаосе. Так мог бы чувствовать себя Али-баба, забравшись в разбойничью пещеру и забыв при этом магическое заклинание, подумалось Стоуну.
- А какая она из себя, эта скала? - спросил Ларкин. - Если мы все будем искать, то, может быть, скорее ее найдем. Но Хили был непоколебим.
- Не выйдет. Бесполезно даже говорить об этом.
- Подумаешь! Иди ты к черту со своей скалой, - вспылил Ларкин. Но он был не способен долго дуться в такой момент. Он стал вслух мечтать о том, как он распорядится своей долей богатства.
- Что до меня, то я бы купил себе паровую яхту. И объехал бы на ней вокруг света. А в каждом месте, которое мне понравится, я бы строил по дому.
- И в каждом из них оставлял бы по жене? - насмешливо спросил Хили.
- Ну, нет, - сказал Ларкин добродушно. - Это уже по твоей части.
- А что, есть уже одна на примете? - не отставал Хили.
Но Ларкин был не прошибаем. Он был слишком счастлив в своих мечтах.
- Один человек сказал мне как-то, что деньги слишком тяжелая ноша. Я так не думаю. Через какое-то время, поездив и посмотрев мир, я бы хотел осесть на одном месте. Построил бы большой дом, и чтобы вокруг было много деревьев и лужайка, на которой резвились бы дети.