Узнав за такой расклад в судьбе американского мистера, капитан Немо заметил отцу Михаилу — их план сработал. После того, как мистер получил свою честную долю и был выпущен из-под надзора подопечных Лео Берга, отобравших у него паспорт на имя Коневского, не попасть в тюрьму он просто не мог. Не оттого, как всю дорогу привык нарываться на уголовные неприятности, а по причине своего невиданного, известного на весь деловой мир фарта.
Отец Михаил очень быстро убедился — все идет как нельзя лучше, когда узнал: Поляков, прихватив с собой индийско-пакистанского техасца Синха, направился в Лас-Вегас с одним-единственным намерением: разорить поголовно все его казино.
Поляков оказался гораздо серьезнее, чем его имели отставные офицеры. Мистер сумел не попасть за решетку в Америке, но тем не менее доказал: его дальнейшее благополучное пребывание на свободе — это только вопрос времени. Что подтвердилось в сонном городишке Куинслэнде, хотя мистеры Поляков и Синх имели все шансы загреметь, куда им следовало попасть гораздо раньше. Еще когда они влезли на судно с заячьими билетами на карманах без денег. Компаньоны храпели днем в подвешенной над бортом шлюпке, совершая ночные набеги на камбуз с яростью и при аппетитах, достойных истинных миллионеров.
Несмотря на такое небольшое недоразумение, как затяжка времени, мистер Поляков сумел достойно реабилитироваться в тазах отца Михаила и капитана Немо. Бывшие военные узнали: он сумел попасть не куда-нибудь, а в тюрьму для особо опасных преступников.
По дороге в тюрьму Поляков планировал как было бы неплохо устроиться наилучшим образом. Эти планы базировались на богатом жизненном опыте, приобретенном еще до того, как мистер заделался американцем.
За счастье, конечно, рассуждал зэк, попасть в двенадцатиместную камеру, так, чтобы в ней парилось не больше тридцати человек, расчистить себе место под солнцем подальше от параши и поближе до бугра. Там, глядишь, можно будет почифирить после пайки ржаного, ну а когда найдутся колеса, так это вообще — самый ништяк. Все равно как, вместо камеры попасть в поезд «Винница — Ленинград», где немытыми телами и потными носками воняет на полтона ниже, чем в самом фешенебельном окопе.
Мечты Полякова за счастливую жизнь стали развеиваться в тюремном покое. Его никто не раздевал, а вертухай почему-то не засовывал свой шнифт до задницы вновь прибывшего, интересуясь, чего запрещенного в ней спрятано. Больше того, Полякову сильно подействовало на нервы, что его не обрили наголо перед тем, как проверить на мандавошки и засунуть под душ с водой, соперничающей низкими температурами с Ледовитым океаном.
Поляков стал сильно подозревать неладное, когда убедился: решетки на окнах в серпуховском аптекоуправлении были намного надежнее, чем в этой тюрьме для особо опасных преступников.
Из приемного покоя зэка уволокли в другое помещение, ни разу не дав ему для порядка в рыло, что говорило лишь об одном: главные испытания и мучения впереди.
Новобранец тюрьмы перекосил свой рот, стоило ему попасть в такой стерильный зал, какой был нарисован в качестве рекламного, обосранного мухами проспекта на стене в том самом аптекоуправлении. От плаката его жизненный прототип отличался обилием непонятной техники и тем, что местные мухи поносом не страдали.
Зэк начал резко потеть от перепуга, вспоминая многочисленные боевики, которые он смотрел с утра до вечера, выполняя тем самым основные функции директора крупной корпорации. Именно в такой обстановке несчастных заключенных, не имеющих родственников, разбирали на запчасти, а затем со свистом торговали их печенки и сердца состоятельным больным.
Врачам местной тюряги пришлось призвать на помощь все свои мужество и трех вертухаев, когда мистер зэк стал отбиваться от их предложений пройти медосмотр на аппаратуре, какую он видел в научно-фантастических триллерах. Вместо сдать кровь на СПИД с прочими приятными возможностями организма, Поляков раскрыл свое хавало на ширину плеч, отбиваясь всеми конечностями и распугав железными зубами привыкших до вида разномастных маньяков тюремных врачей. Таких зубов не было даже у парня, который орал, что в нем заблудился Дракула, и грыз по такому поводу всех кого ни попадя.
Лепилы сделали правильный диагноз. Ну какая Дракула проканает рядом с такими зубами, которые никто никогда не видел ни на одном живом организме? Может, таки да этот заключенный хуже любого вампира, иначе на кой ему клыки, которыми легко грызть не только людские горла, но и решетки на окнах, а также — пилить дрова. Тем более, этот деятель орет что-то на таком языке, который, похоже, он сам слабо понимает, скачет еще военнее Кин-Конга и сбивает на пол все вокруг себя.