- Почему? – серьезно спросил я.
- Потому что Элена теперь не даст ему прохода, а он для конспирации может и поддаться ей. Вот поэтому я позволил ему некоторые вещи. – Тихо закончил он.
- Себастьян, какие вещи? – я, конечно, мог представить себе тысячи вещей, которые он мог позволить Калебу, но хотелось бы услышать от него правду.
Он немного смутился, но, облизав губы, доверительно сказал:
- Я ведь еще маленький, да?
- Олененок, для некоторых вещей, которые, я надеюсь, ты еще не позволил более взрослому Калебу, да, маловат. – Я остановился на светофоре.
- Вот и он так сказал, но кое-что мы сделали, ласкались, и я кончил. – Он вздохнул. – И Калеб кончил. А потом еще… - Себастьян смутился окончательно и отвернулся к окну. Я помолчал немного. Мои мысли текли как-то вяло, может быть, сказывалась погода, а может, я за эти выходные просто устал. Но он ждал от меня реакции, и я не мог подвести мальчишку, не мог, потому что поговорить на эту тему ему абсолютно не с кем.
- Тебе понравилось то, что вы делали?
Он кивнул. Я снова поехал по дороге. До его дома оставалось около десяти минут, за это время мне нужно убедить ребенка, что ничего страшного в петтинге нет.
– Значит, не о чем беспокоиться, только одно, Себ, я это потом и Калебу скажу, будьте аккуратны, и если чего-то не знаете, лучше спросить у тех, кто знает наверняка. Надеюсь, вы не слишком далеко зашли?
- Нет. – Он повернулся и облизнул пересохшие губы, прошептал:
– Только руками и немного ртом, но у меня не получилось, так что… ммм... да. – Снова засмущался он.
Карие глаза горели как звезды.
- Себастьян, минет – просто слово, такое же, как шоколад.
Он опустил глаза.
- Джон, мне трудно, все это. У нас в доме слово секс запрещенное. Я узнал, что между людьми бывает физическая близость, только год назад. Когда увидел, как ребята на перемене смотрят порно-фильм на телефоне одного из них. Я был так удивлен. А когда понял, что смотрю на Калеба не просто как на красивого человека, а как на что-то другое, я испугался. Слово «минет» я знаю, но произнести его мне гораздо труднее, чем слово «шоколад». Но дело-то не в словах, а в том, что я совершенно ничего не умею, и Калеб это понял. А у Элены опыта больше… пусть она и девушка, но, мне кажется, Калеб не совсем гей. – Все это он сказал, смотря мне в глаза, так как мы уже подъехали к его дому.
- Малыш, если ты его интересуешь не только как сексуальный объект, а я могу сказать, что это именно так, то тебе не стоит переживать по поводу Элены. А по поводу своей девственности и подавно, это очень большой подарок любимому человеку.
Он улыбнулся и подался вперед, тихо прошептал:
- Ты научишь меня?
Я сначала даже испугался немного, но потом понял, что он имеет в виду.
- Я могу только рассказать, как и что, и я буду рассказывать это вам обоим сразу. Чтобы не было недоразумений, и Калеб не решил, что у тебя кто-то есть, на ком ты тренируешь свои умения.
- О!
- А теперь беги, увидимся завтра на перемене, и, пожалуйста, выполни просьбу Калеба.
Он кивнул и вышел из машины, побежал к дому.
Я проводил его взглядом. Сколько еще проблем будет у них, трудно даже представить. Но мне хочется верить, что они выстоят и будут счастливы. А мы поможем, потому что видеть эти глаза счастливыми - самое дорогое, что может быть.
Я вернулся в дом Поля и сразу утащил Калеба из хватки Этьена. Мы прошли в кабинет и сели в кресла напротив друг друга. Он был серьезен, и маленькая морщинка между бровей говорила о том, что он думал, часто и много.
- Калеб… - начал я, но он перебил.
- Джон, я уже выслушал от Кая и Дрея нотацию, что маленьких обижать нехорошо, от Поля, что он еще несовершеннолетний, да и я тоже, от Этьена, что так поступать нехорошо…
- А кто-нибудь из перечисленных тобой людей удосужился рассказать тебе, что нужно делать с девственниками-мальчиками?
Он открыл рот и округлил глаза.
Я улыбнулся.
– Похоже, эта миссия возложена на меня.
- Джон, мы тут сегодня…
Я молчал.
– В общем, кое-чем занимались.
- Чем же? – улыбаясь, спокойно спросил я.
- Петтингом. – Он тут же замахал руками. – Ничего такого, просто ласки руками. И… Замолчал.
Я наблюдал за ним, Калеб, конечно, имел уже опыт, но с девушками, а тут в его руки попался такой редкий, милый, нежный зверек, и он не знал, что с ним делать, я видел это.
- И?
- Джон, ну зачем ты все усложняешь, ты же понял давно, что «и». – Немного раздраженно.
- Понял, конечно, но думал, что ты мне все же скажешь.
- Он попытался сделать мне минет. Но он же невинен и, конечно, потом ему пришлось руками…
- А ты?
- Я? – Калеб покраснел. – А я сделал.
Я был удивлен, я думал, он скажет, что оттолкнул его неумелые попытки и потом довел его рукой.
Он вздохнул.
- Калеб.
- Я знаю, кем ты меня считаешь, но я не эгоист в этом плане. Ты бы видел его, расплакался, сжался весь, я даже сначала хотел Поля позвать, не знал, как его успокоить, а потом подумал, что, увидев, что я тоже не очень-то знаю что делать, он расслабится. А получилось, что совсем не расслабился, а кончил, хотя это тоже вид расслабления. – Он улыбнулся. – Я был в шоке, глотая чужую сперму, но самое главное случилось потом. Он вскочил, обнял меня и исступленно шептал одно и то же. – Он замолчал.
- Калеб, он любит тебя, это видно невооруженным взглядом.
- Я и раньше это знал! – он вскочил и начал нервно ходить по комнате. – Но знать и чувствовать это разные вещи. Хотя кому я это говорю, ты же любишь, и тебя любят, и говорят это каждый день, и не только говорят. А я сегодня впервые в жизни увидел и почувствовал, что кому-то так нужен. Ему, понимаешь, весь, без остатка. Без семьи. Без денег, весь. Просто я.
Я встал с кресла и поймал его в объятия. Он беззвучно плакал.
- Калеб. Это прекрасно, что есть человек, которому ты нужен вот так. Поверь.
- Я не это хотел сказать. Себастьян, наверное, сейчас думает, что я выберу Элену, потому что у нее опыта больше. Но это не так.