— До того как он приедет, тебе нужно обязательно успеть съездить в Ролагонг, — заметил Нордруп. — Ты увидишь, где мы собираем лекарственные травы.
Это был намек на известную только местным жителям долину, своего рода заповедник горных трав. Все врачеватели окрестных монастырей отправлялись туда для сбора тех лекарственных растений, которые наряду с волчьими лапами и сушеными задними лапками лягушек составляют основу их чудодейственного врачебного арсенала. Посетить эту долину было одним из самых горячих моих желаний.
На следующий день мы влезли в грузовик, идущий в Заскар. Водитель завел мотор, и машина, отчаянно сигналя, стала пробираться сквозь толпу. Так началось наше двухдневное путешествие, сопровождавшееся немилосердной тряской по ухабам и выбоинам, которые местные жители безуспешно пытались засыпать к приезду его святейшества. Сквозь завесу пыли нам редко удавалось рассмотреть окружавший нас великолепный пейзаж. От самого Каргила дорога постоянно шла в гору по величественной долине реки Суру, которую окружали скалистые горы, увенчанные искрящимися снежными пиками. Тут и там по долине были разбросаны селения, похожие на оазисы. Время от времени луч солнца освещал серебристые купола маленьких мечетей. Мне вспомнилось, что Херрманн считал эту долину тем местом, где, возможно, находились легендарные золотые прииски, упоминавшиеся Геродотом. Это предположение нужно было проверить.
Последние семьдесят пять километров дороги, проложенной по долине реки Суру, проходят по безлюдной местности, где царят ледники. Они спускаются с двойной цепи горных вершин, самая высокая из которых, Нункун, достигает 7135 метров над уровнем моря. Эта долина завершается небольшой каменистой площадкой, окруженной со всех сторон горами. Здесь, на высоте 4400 метров, четыре бурные речушки спускаются с гор, омывая стены монастыря Рингдом, западнее которого ламаистских монастырей уже нет. Рингдом-Гомпа («гомпа» по-тибетски — «монастырь») расположен в одном из наиболее холодных мест обитаемой части планеты. На протяжении всего года ртутный столбик термометра опускается ночью ниже нуля. Но величавая красота этих мест заставляет забывать о суровости природных условий. Дальше за Рингдомом, по другую сторону перевала Пенси-ла, простирается затерянная в горах ледяная долина Заскара.
Первую после прибытия ночь мы провели в палатке, которую поставили рядом с монастырем. Вечером, когда мы сидели, греясь у нашей маленькой печки, Нордруп рассказал о своей последней мечте: построить дом, настоящий дом, и переселиться туда из своей хижины, где всего одна-единственная комната. Дом он построит от начала и до конца сам, а начнет строительство года через четыре, может, через пять, когда подрастут тополя, посаженные им около его нынешнего жилища. Была у Нордрупа и еще одна мечта — перегородить проходящий через его поселок горный поток и устроить водяную мельницу, чтобы молоть ячмень. Для осуществления этого ему нужно будет целую неделю шагать по горным перевалам, пройти по ледникам ущелья Умази-ла (5350 метров над уровнем моря), чтобы принести на своих плечах бревно, подходящее для изготовления мельничного желоба. Из этого примера ясно, насколько ценна здесь древесина. Мисси, внимательно слушавшая рассказ, была поражена: перед ней во всей своей красе представали реальные условия будничной жизни обитателей Заскара. Моя спутница по нынешней экспедиции немало повидала на своем веку: она объездила всю Европу, свободно говорила на четырех языках. Теперь для нее открывался совершенно иной мир. Мир, где техника была простой и понятной, мир, в котором физический труд был не только необходимостью, но и доставлял удовольствие. Словом — мир Гималаев.
Лагерь экспедиции в долине реки Доды близ Гиагама.
Мисси всегда была неплохой спортсменкой, и, по ее собственным словам, мотопробеги и конные прогулки привлекали ее гораздо больше путешествий в кузове грузовика. Впрочем, ей удалось великолепно приспособиться к условиям Гималаев, и, глядя на нее, никто бы не подумал, что эта женщина никогда раньше не ночевала в палатке. Вскоре наше жилище со всех сторон окружили местные дети и их родители. И маленькие, и большие показывали нам свои ссадины и порезы. Вот где пригодились запасы бинтов и всевозможных таблеток. Рост Мисси явно произвел ошеломляющее впечатление на детей, но при помощи улыбки и скромных знаний тибетского языка ей быстро удалось вполне расположить их к себе и даже добиться того, чтобы наши маленькие гости обратили внимание на протекавший рядом ручей.