— Там ведь свободный паспортный режим, главное — перейти одну настоящую границу, а дальше все уже легко.
Деньги Лейтенант зарабатывал в основном грубым физическим трудом — грузчиком, разнорабочим. Во Франции он случайно ввязался в криминальную историю и, дабы избежать длинных рук мафии и менее длинных, но цепких объятий полиции, записался в Иностранный легион. К его удивлению, там оказалось полно славян и даже один его сокурсник по военному училищу. После полугода жесточайшей муштры их бросили в самые гиблые места планеты — во Французскую Гвиану, на подавление восстания совсем уж первобытных племен. Это так не понравилось нашему правдолюбцу — каменный топор против автомата, что Андрей просто дезертировал, а дальше уже страны и континенты сменялись для него с калейдоскопической быстротой. Приходилось мыть золото и изумруды, добывать алмазы, с экспедициями прошел все джунгли от побережья Атлантики до самих Кордильер. Пришлось поработать и матросом, но иногда приходилось надевать и белый пиджак официанта.
— А что делать? Ну никак я не мог вырваться из этого чертова Белиза. Дыра хуже Баланино. Так и пришлось два месяца разносить коктейли на круизном лайнере.
Именно там его высмотрела сумасшедшая итальянская графиня. Так что обратно в Неаполь он прибыл на том же лайнере, но только уже в каюте первого класса. Следующие полгода могли показаться для многих райским сном. Лучшие отели и курорты Италии и Франции, Ницца, Канны, золотой песок французской Ривьеры. Живи и радуйся. Но внезапно Лейтенанту все это наскучило.
— Нет, баба она так ничего. Немного сумасшедшая, но это неудивительно с такими деньгами. Но вот ее знакомые, все эти кутюрье, художники, режиссеры — одна голубизна. До того замучили своими «интересными» предложениями, что я не выдержал да и разнес одну такую вечеринку. Вдребезги! Человек двадцать перекидал в бассейн, остальных просто загнал на пальмы. Софи кричит мне как своему бухгалтеру: «Уволю!» Тут меня совсем разобрало. Влепил ей затрещину и ушел. А она вопит вслед: «На тебе все мое!» Тогда скинул я смокинг, часы за двадцать тысяч баксов, амулеты, какими она меня опутала с ног до головы, и ушел в одних шортах. Благо как раз лето стояло. В Ницце все в таких нарядах шляются. На следующий день иду в порт, чтобы наняться на какое-нибудь суденышко до Черного моря, догоняет меня лимузин, высовывается моя графиня и кричит: «Андрэ, вернись, я все тебе прощу, только не уходи!» И смех, и грех. Прямо как в русской деревне.
До родины Андрей добирался еще месяца три.
— Пришлось купить на заработанные деньги фальшивый паспорт и устроиться на судно, идущее в Одессу. Ну, конечно, с такими документами пытаться пройти пограничный контроль не имело смысла. Дождался ночи, прыгнул в воду, поднырнул под корпус соседнего судна, и вот — здравствуй, Родина! Пообсох немного, и к вам. Хоть говорить по новой научусь, а то чувствуешь, что с моей речью?
Я кивнул. Проскакивали в его речи какие-то странные интонации, словно говорил иностранец, хорошо выучивший русский язык.
— Да, пять лет практически только матерился по-русски. Лен, а паспорт мой у тебя?
— Конечно. Что же я его, выбрасывать буду?
Я удивился. То, что Елена все это время хранила документы Андрея, показалось для меня новостью. Получив из рук Елены паспорт и военный билет, лейтенант облегченно вздохнул:
— Слава Богу, теперь я живу.
К этому времени уже рассвело. Елене надо было идти на работу, да и Андрей устал. Перед сном он заново познакомился с поднявшейся Валерией.
— Ну здравствуй, крестница! — Андрей протянул руку ничего не понимающей после сна заспанной девчонке, и я невольно посмотрел на его ладонь, на которой до сих пор виднелся побелевший шрам. Да, тогда, на сибирской обледеневшей дороге, лейтенант в самом деле окрестил Валерию своей кровью.
— Глаза те же остались, а так ничего похожего. А ведь такая была, просто живая кукла, — поделился своими воспоминаниями Андрей, потом спросил. — Тебе когда на работу?
— После пяти.
— Разбуди меня перед уходом, часа в три. Поговорить надо.
Проводив Андрея в спальню, я прилег на диванчике в зале, но долго не мог уснуть. Слишком многое вспомнилось.
Как и договаривались, в три я поднял Лейтенанта. Разговор он начал еще за обедом.
— Ты золото куда дел? — спросил Андрей.
— Спрятал.
— Далеко?
— Да нет. Тут, в окрестностях.
— Ты что, так и не притронулся к нему? Не взял ни грамма?
Андрей был, похоже, удивлен. Я отрицательно покачал головой.
— Мне нужно килограммов десять. — сказал он.
— Бери, — согласился я.
— Ты так спокойно говоришь, а ведь это наше общее золото. Там сколько?
— Осталось только артельное, тридцать шесть килограммов. А золотишко Жеребы ушло еще в тот раз.
Андрей как-то странно посмотрел на меня, потом отодвинул пустую тарелку и спросил:
— Ты даже не интересуешься, зачем оно мне нужно.
— Ну, если не секрет, то расскажешь сам, — спокойно ответил я.
Лейтенант покачал головой, рассмеялся.
— Да, Юрка, в этом ты изменился.
— В чем? — спросил я. Потом похлопал себя по животу: — В этом?
— Да нет, не в этом. Заматерел ты. Настоящий мужик стал. Да, а как там поживают претенденты на наше золотишко? Я прилично оторвался от российской действительности, не знаю в подробностях, что в стране происходит.
— С этим более или менее спокойно. Генерал давно в отставке, Сергей Иванович вообще проштрафился и сбежал от суда за границу. Коржан погиб через год после тех событий, а Али недавно, в Грозном.
— Ну, это совсем неплохо! — Андрей заметно повеселел. — Я почему-то больше всего боялся именно Али.
— Еще бы! Как он тогда у тебя перед глазами ножичком помахал.
Лейтенанта аж передернуло.
— Не напоминай. Мне раз это приснилось, и я так заорал во сне, что графиня аж под кровать полезла от страха. Слуги со всего дворца сбежались, думали, я убил их хозяйку.
— А то падение с горы тебе больше не снилось? — спросил я.
Андрей чуть смущенно отвел глаза.
— Раза три.
— Ну и как?
— Как-как! Все так же. Полный эффект присутствия и мокрые штаны. Хорошо, что это было в джунглях, а не во дворце.
Тут пришли мои женщины, разговор зашел совсем о другом, но о снах мы поговорили еще и на следующий день, когда пошли за золотом. Для этого нашего гостя пришлось специально экипировать. Ленка сбегала в магазин и купила ему спортивный костюм. Из моих запасов с друдом подобрали Андрею плотную штормовку с капюшоном.
Мы выбрались за город, полюбовались издалека внушительной панорамой старинной крепости и спустились вниз, к лиману. Андрей даже растерялся, когда я вытащил из рюкзака и протянул ему каску с шахтерской лампочкой наверху.
— Это что, так далеко?
— Конечно, — ответил я, облачаясь в точно такой же наряд. — К твоему сведению, я член местного общества спелеологов.
— Тебе же, по-моему, не очень понравилось тогда под землей. Помнишь Обрыв-скалу?
— Мне и до сих пор там не нравится, — со вздохом признался я. — Но надо же, не вызывая подозрения, навещать свое золото. Пришлось изображать энтузиаста. И это с моим-то животом!
Мы по очереди протиснулись в узкую щель в обрыве, включили фонари и начали пробираться по подземельям.
— И далеко тянутся эти пещеры? — спросил Андрей.
— Да черт его знает! До конца их еще никто не проходил.
— Не пойму, люди здесь поработали или природа?
— И то, и другое. Песчаник. Тут множество ходов, почти все идут от крепости к лиману.
— Красивая у вас крепость.
— Да, единственная осталась из старых турецких укреплений. Кстати, ее тоже брал Суворов. Только гарнизон здесь сдался, и крепость оставили как есть. Ее снимали в нескольких десятках фильмов.
— Какой ты стал патриот здешних мест, — попробовал съязвить Андрей.
— А ты что же сбежал со своей Ривьеры? Графиня замучила?