Я закрыл дверь и машинально запер ее на замок. Обернувшись, я увидел картину в целом. Внешне все изменилось очень мало. Андрей все так же сидел за столом, даже лицо его осталось спокойным, да и дама сидела на своем месте, но в глазах ее застыла странная смесь страха и ненависти. Она попыталась было встать, но Андрей поднял правую руку, размотав полотенце и направил на нее пистолет.
— Сидеть, сучка!
Из-за шкафа показалась Ленка. Она с ужасом смотрела на два лежащих на полу тела, на пистолет в руках Андрея. А тот приказал мне:
— Юр, пошарь-как у нее в карманах.
Я поднял мадам со стула, обшарил ее карманы. Но пистолет оказался в сумочке. Как ни странно, но это больше всего потрясло мою жену.
— Что это, кто… зачем? — только и смогла вымолвить она.
А раненный Андреем бандит хрипел на полу. Зато второй, «приласканный» моей рукой, лежал чересчур неподвижно. Розоватая кожа уже не проглядывала сквозь короткую стрижку, затылок представлял собой кровавое месиво.
— Лена, эти люди хотели убить нас. За что и почему мы расскажем потом. А твоя подруга — самая обычная наводчица.
После этого Андрей обернулся к «гостье».
— Кто тебя прислал? Бурый?
Та молчала. На лице ее появилось что-то новое, от благодушной домохозяйки не осталось и следа. Взгляд стал наглым, движения вульгарными, и даже голос, когда она соизволила заговорить, соответствовал ее новой манере поведения. Из него напрочь исчезли бархатные полутона, и теперь он звучал хрипло и резко:
— А тебе какое дело, кто меня прислал? Повезло фрайерам, сорвали куш, так будь и этим доволен.
— Ты не финти, подруга. К этим хочешь присоединиться? Учти, в бараке кроме нас сейчас ни кого нет. Грохну сейчас тебя, и ни кто не услышит.
Мадам покосилась на своих неудачливых подельников и нехотя заговорила:
— Что Бурый? Бурый прокололся да слинял. А слух-то про золотишко прошел. Тут многие копытами бить стали. Да только те придурки все адреса уничтожили. Я мозоли себе набила, пока шестерых родственников из этой вашей артели нашла.
— Это каким же образом? — удивился Андрей.
Та хмыкнула, не спрашивая разрешения, хлопнула рюмку водки, а затем, достав из сумочки пачку «Казбека», не спеша раскурила папиросу. При этом она осторожно покосилась на пол, где в каком-то метре от нее лежал пистолет одного из налетчиков. От греха подальше я подобрал его и отдал Андрею. Насколько я помнил, весь свой боезапас тот уже истратил. Андрей, передернув затвор, положил его рядом с собой. Мадам пришлось продолжить свой рассказ.
— Работа у меня такая. Разговорить лоха, в душу ему влезть.
— А, как это там: «воровка на доверии», — понял Андрей.
Я тем временем перевернул бритоголового лицом вверх и убедился, что он безнадежно мертв.
— Да как хочешь меня обзови, только, как видишь, нашла. А когда Ленка вчера про эту телеграмму сказала, то поняла, что не ошиблась.
Я все крутился около незваных гостей. Раненый притих, но был еще жив, хотя дышал с трудом.
— Что же Бурый-то слинял? Испугался, что ли? — сменил тему Андрей, наливая даме еще рюмочку. Та на секунду заколебалась, но по тому, как она взглянула на рюмку и при этом облизнулась, я понял, что по части выпивки мадам слаба.
Уговорив и этот подарок судьбы, она заговорила уже более раскованно.
— Да испугаешься тут. Кто-то очень хочет его убрать. Стреляли уже в него, да не дострелили. Выкарабкался, волчара. Но после этого лег на дно. Даже слинять в загранку хотел.
— Что так? Он же вроде бы авторитет? И вдруг на дно?
Она в ответ ухмыльнулась. Чувствовалось, что водка подействовала на нее.
— Да у нас-то он авторитет. Только ввязался не в свои дела. Жадность фрайера сгубила. Подельники его больно высоко сидят. Золотишко-то они прибрали, а от Бурого решили избавиться.
— Почему ты так думаешь? — спросил лейтенант, взял из пачки у собеседницы папиросу и раскукурил ее.
Мне это очень не понравилось. Это была первая затяжка Андрея за четыре месяца, а значит, лейтенант сильно нервничал.
— А потому, что наши стреляют из обрезов, а не из снайперских винтовок. Бурому повезло, пуля срикошетила от дверцы машины, вскользь прошла. А так бы всю башку разнесло. Да и сам прикинь — шестьдесят человек из тайги не вышли, а в газетах ни строчки.
Без перехода мадам неожиданно начала давать полезные советы.
— А золотишком я бы вам посоветовала поделиться. Большая охота за ним может открыться, хлопотно вам будет. Вам и половины за глаза хватит.
— Ишь ты какая умная! — воскликнул Андрей. — Мы не затем это золото на своих плечах две тысячи километров тащили, чтобы какие-то урки потом с жиру бесились. Вам только дай палец, вы всю руку отхряпаете.
— Какое золото? — тихо спросила меня Елена. Я обнял ее, тихо сказал на ухо:
— Самое обычное золото, желтое, тяжелое. Мы его у бандитов перехватили, за это они нас и хотели убить.
— Как хотите, — мадам потушила сигарету, отодвинула очередную рюмку, налитую Андреем, а затем обратилась к Ленке. — Хоть бы ты на них, Лен, повлияла, отдали бы часть золота и жили бы себе спокойно.
Лена заколебалась:
— Может быть, действительно отдадим часть, пусть подавятся…
Андрей резко перебил ее:
— Не мели чепухи, Лена. Ей ведь сейчас главное вырваться отсюда, а там они возьмут все, да еще и нас кончат, чтобы не болтали лишнего.
— Тертый ты, однако, калач, — усмехнулась воровка. — Но и ты уже из этой карусели чистеньким не выйдешь. К ментам вам обращаться нельзя, Бурый на вас все ворованное золото повесил, а теперь еще и мокруха, — она кивнула на пол. Словно в подтверждение ее слов перестал хрипеть и, дернувшись, обмяк второй бандит.
— Ну, это уж не твоя забота, — отрезал Лейтенант. — Юра, глянь, там, в машине, у них больше никого нет?
Я посмотрел в окно. Метрах в двадцати от подъезда стояла белая «пятерка».
— В салоне темно, — сказал я.
— Чья машина-то? — спросил Андрей.
— Моя, — зло отрезала «Марья Александровгна».
Андрей покопался в ее сумочке, удивленно хмыкнул.
— В самом деле. Кстати, Лен, познакомься с дамой, Сушкина Ирина Владимировна. Ну ладно, — он бросил в сумочку права, обратился к нам: — Что делать-то будем?
— Отдать золото… — монотонно начала бывшая «Марья Александровна», но Андрей резко оборвал ее: — Заткнись, крыса, не тебя спрашивают!
Таким я Андрея еще не видел. Его тон даже мне резанул ухо, хотя я понимал, что с этой сволочью по-другому нельзя.
— Надо уезжать сейчас же. У таких, как она, круг друзей бывает обширным, — предложил лейтенант.
— А с этой что делать? — вырвалось у меня.
Андрей тяжело глянул на даму, застывшую на стуле в своей шубе как памятник на постаменте. Она молчала и смотрела куда-то в сторону, но капельки пота на ее лице, по-моему, выступили не только от жары.
— Что-нибудь придумаем. Так какая у нее там машина?
— Пятерка, универсал.
— Это хорошо, — оживился Лейтенант. — Значит, поедем на машине. И этих, — он кивнул на пол. — С собой заберем. А то я уже хотел их Семенову оставить. Как раз был бы ему «подарок» к Новому году.
Как ни странно, но я даже улыбнулся, представив себе ошарашенное таким «сюрпризом» лицо нашего вахтовика-алкоголика. Человек, наверное, привыкает ко всему. На полу, в лужах крови лежали два трупа, наша жизнь еще недавно висела на волоске, да и будущее не сулило покоя, а я думал о такой ерунде, да еще и улыбался.
— Подгони машину к крыльцу и открой багажник. Лена, собирай вещи. Только самое необходимое, на первое время.
Подогнать машину к дому так, как просил Андрей, не составило труда. Но оглядевшись по сторонам, я остался недоволен чересчур ярким освещением. Фонарь метрах в пяти от крыльца, единственный на нашей короткой улочке, показался мне непозволительной роскошью. В хулиганах я раньше никогда не числился, поэтому смог попасть в лампочку лишь с шестого раза.
— Ты что так долго? — накинулся на меня Андрей.