Сейчас в этом кресле Батя досиживал последние дни до ухода на пенсию. А их оставалось совсем немного: срок подходил осенью. Свой отдел он рассчитывал передать молодому следователю Максимому, которого считал самым способным. По возможности он его опекал и как мог натаскивал. У того был какой-то врождённый нюх — то, без чего не бывает классного оперативника. Батя всё больше и больше думал об этом подчинённом. С назначением Максимова на эту должность возникали проблемы: тот был молод, ему явно не хватало звёзд на погонах, а проскочить через два звания он никак не мог. Подавать же на досрочное присвоение очередного звания у Бати не было оснований. А за спиной у Батенчука стояли другие сотрудники, которые уже поочередно примеряли его кресло.
Однако уже несколько дней Батя об этом почти не думал. Максимов неожиданно подкинул ему вопрос на засыпку. От своей жены он услышал почти бредовую историю, которую ей рассказала какая-то знакомая женщина. Один молодой человек будто бы нашёл дневник своего дедушки. В нем было написано о большом кладе. И вот теперь тот молодой человек клад почти нашел, и, по его словам, осталось только выкопать. Казалось, ничего особенного в этом не было. Мало ли кто мечтает найти клад! Но, как правило, это всегда только одни разговоры. Да и кто ищет клад или занимается какими-то другими тёмными делами, — обычно молчит. Это Батя усвоил лучше всех. Однако в этом коротком и, на первый взгляд, пустом сообщении Батя что-то разглядел. Чутье ему подсказывало, что тут нужно хорошо покопаться, и, возможно, что-то может получиться.
— Узнай всё об этом молодом человеке и его родственниках, — вызвав подчиненного, строго наставлял его Батя. — И, главное, о дедушке. Кто он, что он?
В конце недели на столе у Бати лежала тонкая папка с бумагами.
«Обыкновенная интеллигентная семья, каких немало в городе, — читая бумаги, думал Батя. — Родители работают инженерами. Высшее образование получили и дети. Дедушка — заслуженный партийный работник. Пенсионер. Вернее, его уже нет в живых, умер старик».
Он посмотрел на дату смерти и на секунду задумался. Цифры его насторожили.
«Умер-то старик недавно. Совсем недавно. Значит, дневник дедушки внук и правда мог найти. Но откуда может быть клад у дедушки — простого советского служащего, партийного работника? Уж не досталось ли ему то самое “золото партии”?»
Батенчук усмехнулся и заёрзал в кресле.
«До того золота ему не дотянуться — слишком далеко оно. Рядом с ним были не такие ребятки. Они и близко бы к нему не подпустили. Ну да ладно. Тем золотом пусть занимаются другие, а мне бы с этим разобраться. Итак, откуда пенсионер мог взять золото?»
И Батя стал внимательно изучать его биографию. Всё в ней было хорошо и не вызывало никаких вопросов, кроме одного момента, на который Батя почему-то сразу обратил внимание. Это относилось к дате его отправки на фронт.
«Почему он, лейтенант, ушёл воевать в декабре сорок первого? А где он был до этого и где служил? Об этом в личном деле почему-то ни слова. Так не должно быть, — оторвавшись от бумаг, подумал Батя. — Все перемещения по службе должны фиксироваться в личном деле. Что-то тут не то».
С этими непонятными для него моментами в биографии Конева он приказал Максимову хорошо поработать.
Скоро он узнал, что гражданин Конев Борис Никитович, 1915 года рождения служил на Колыме во внутренних войсках. По должности он был командиром роты. А это значило, что на Колыме он был начальником лагеря заключённых. От этого Бате стало немного не по себе. Всю жизнь он ловил расхитителей социалистической собственности — разных дельцов, воров, мошенников. Их потом судили и на исправление отправляли в лагеря. Заключенных охраняли войска того же министерства, в котором и он служил. А вот «лагерников», так он называл сотрудников лагерей, Батя почему-то не любил. Причина этого, возможно, заключалась в том, что в молодости, когда он служил в армии, его на месяц откомандировали в такую роту. То, что он там увидел и испытал, ему с лихвой хватило на всю оставшуюся жизнь.
Про Колыму Батя знал не понаслышке. Он ещё застал те порядки, которые там долго царили. Знал Батенчук и немало сотрудников лагерей и даже тех, кого они охраняли. На Колыме раньше добывали золото и добывают его сейчас. А там, где этот металл, может быть любое преступление.