За Коневым Батя приказал установить наружное наблюдение. В помощь Максимому он дал ещё троих сотрудников. Такое обычно случалось нечасто.
— Узнайте образ жизни, связи, чем занимается, с кем встречается, — отдал он команду капитану. — Мне нужны все материалы об этом парне. Любые сведения представляют интерес. Влезьте в его шкуру и подумайте, что бы вы сделали на его месте.
Через два дня полковник Батенчук уже кое-что знал о Коневе. Из очередного сообщения Максимова следовало, что у него сейчас своё дело. Парень с инженерным образованием, занимается бизнесом. Характеристику на него никто не дал — не было у предпринимателя Конева начальника, но на бывшей работе его характеризовали хорошо.
«Толковым был, подающим надежды молодым специалистом. Честен и отзывчив, — охарактеризовал его бывший начальник. — Мог бы далеко пойти этот парень, если бы у нас остался, но, как обычно, лучшие люди уходят, а дерьмо остаётся. Ну что теперь о нём говорить — это отрезанный ломоть».
Максимов ещё узнал, что молодой человек довольно коммуникабельный: у него много знакомых, ведёт активный образ жизни и встречается с двумя девицами.
— Вот самец, бляха, — сквозь зубы процедил полковник. — Мне бы его заботы и молодость. Одной ему, видишь ли, мало — двум девкам голову морочит.
— В последние дни Конев встречался с Серкиной Ниной, бывшей сотрудницей одного серьезного института, — докладывал Максимов. — Она из семьи военного. Родители — порядочные интеллигентные люди. Мы проверили. Девушка способная, везде хорошо училась. На бывшей работе о ней тоже дали положительные отзывы. Целеустремлённая, отличается напористостью. Совсем не женские качества. В институте до сих пор жалеют, что она уволилась. Да говорят, как-то неожиданно это получилось. С завлабом не поладила, как я понял, не смогла ему чего-то доказать. А, по-моему, главные причины — молодость и её красота. На таких везде, знаете, как смотрят?
— Знаю, конечно. Что уж скрывать.
— С её данными в фотомодели бы податься, а не наукой заниматься. Очень интересная девица. Такую увидишь, глаз не оторвёшь, долго будешь вслед смотреть.
— Ну, капитан, ты даёшь! Я твоей жене скажу, чтобы прижала тебе хвост. Нечего на чужих женщин засматриваться.
— Да это так, лирическое отступление, товарищ полковник. Я продолжу. Одно время она подрабатывала на рынке, товар брала на реализацию. А сейчас занимается продажей парфюмерии. С какой-то фирмой сотрудничает. Этот бизнес у нее относительно недавно. Дорогу вроде никому не перешла…
— Значит, говоришь красивая, деловая. Да, с такой и правда можно голову потерять.
— Вторая — это Максимчук Ольга. Почти моя однофамилица. Тоже хороша собой и образованная девушка. Эта учится в аспирантуре, через год защищает диссертацию.
— Серьезная девица, слов нет.
— Видно, любит его…
— Ладно, об этом потом. Про Максимчук я всё уже знаю. Давай ближе к делу, что там ещё?
— Недавно на коневской иномарке разбили габаритный фонарь, и с виновником аварии он встречался несколько раз. К сожалению, мы не установили его личность. Я думаю, что это были встречи по поводу расчёта за причинённый ущерб. Инспекцию они не вызывали. Авария не зарегистрирована. Сейчас пытаемся его найти.
— Не нашли, значит, — завёлся полковник, и на его лице задёргалась бровь. — Это надо было уже давно сделать. Что вам мешало? У тебя теперь столько помощников. Только успевай командовать.
Максимов молча «проглотил» недовольство Бати. Возражать было глупо: прозевали владельца «жигулей» — дважды из-под носа уехал.
— А что всё-таки с дневником? Куда он делся? У вас есть какие-нибудь предположения? Где его искать? Или, может, вообще его в природе не было, а мы себе морочим голову.
— Дневник, вероятней всего, был, но для того, чтобы его найти, нужно провести в квартире обыск. Мне нужна санкция прокурора…
— Да вы что, в своём уме? — Полковник подскочил, как ужаленный. — Какая санкция? Кто нам её даст? Об этом сейчас и думать нечего. Пока надо работать тихой сапой, как работаете, и об обыске забудьте.
Глава 18
Николай и Иван рано утром вышли по Оломокиту. К вечеру они рассчитывали дойти до зимовья, которое стояло на этой длинной горной реке, на середине пути.
Теперь впереди шёл Николай, а за ним почти шаг в шаг — Иван. Клочков хорошо чувствовал тропу и быстро ориентировался на местности. Он шел молча и очень редко останавливался. Иван сразу определил, что темп у Клочкова намного выше, чем был у него. В первый час пути они почти в полтора раза опередили его график. Ивану показалось, что у Николая рассчитано каждое движение, каждый шаг. У Клочкова был длинный узкий рюкзак, плотно облегавший спину. Он пристёгивался к поясу широким ремнем, а сверху заканчивался вровень с головой. С таким рюкзаком он не перегибался, как Иван под тяжестью своей непомерно объемной и бесформенной ноши. Висевшее на плече ружьё делало Николая похожим на бывалого таёжника, каким его обычно представляет простой городской житель.