— Но, смотрите, осторожно: порог очень серьёзный, сильное течение, высокая волна — не дай бог в воде оказаться. Будете сплавляться, обязательно наденьте спасательные жилеты и, смотрите, без них даже к лодке не подходите. Вообще по карте видно, что вся эта горная река тоже не подарок. Посмотрите, — он показал на карту, — в районе порога русло сужается и скорость течения заметно увеличивается. Не дай бог там могут оказаться подводные камни. Лучше не рискуйте, мне кажется, этот порог можно спокойно обойти по левому берегу. По правому идёт прижим — он не проходной, а левый берег вполне нормальный и, по-видимому, пологий. Вообще-то на будущее я бы вам посоветовал обзавестись вот таким прибором.
Из кейса он вытащил какое-то устройство, похожее на телефонную трубку с небольшой антенной.
— Это навигатор «Магеллан-2», служит для привязки на местности. С таким приборчиком никогда не заблудишься. Он определяет координаты, и если у тебя есть карта с координатной сетью, то тут же сможешь определить своё местонахождение. Кстати, работает через спутник связи.
Николай Иванович включил прибор. На табло высветились цифры. Борис увидел градусы, минуты и секунды.
— Вот это наша привязка. Сейчас эту точку можно было бы вынести на карту местности, но, к величайшему сожалению, её нет. Смотрите, — он показал на экран, — а над нами сейчас болтается три спутника. Вот с этим мы связались. — На экране мигала одна точка. — Ну ладно, желаю удачи!
Глава 20
Капитан Максимов отправил запрос на Конева в Магадан, где раньше находился Дальстрой МВД СССР. Этому ведомству Берии подчинялись все лагеря Северо-Востока страны. В своё время оно было мощной структурой с неограниченными возможностями, которую нередко даже называли «государством в государстве». В официальных документах значилось, что создали его для освоения северных территорий страны. Методы освоения — применение бесплатной рабочей силы. Армия заключенных быстро заполнила лагеря. Заработал живой конвейер, но маховик, приводивший его в движение, вращался только в одну сторону. Арестованных отправляли в лагеря, часто на место тех, кого уже не было в живых. Разработка месторождений полезных ископаемых требовала свежих вливаний мускульной силы. После смерти Сталина живой конвейер остановился, и тысячи заключенных оказались за воротами лагерей, а в мерзлой земле навсегда остались тела погибших. Документы живых и мертвых — всех тех, кто был связан с этим ведомством, — сохранили и надёжно спрятали.
На них и рассчитывал Максимов, посылая этот запрос по адресу, подсказанному Батенчуком. И скоро он получил ответ. Лейтенант НКВД Конев Борис Никитович командовал лагерем особого назначения, который находился в районе посёлка № 7, расположенного по трассе Магадан — Хатырык. Заключенные проводили изыскательские работы на золото. В лагере служило четырнадцать человек рядового и сержантского состава. Это был мобильный отряд, который мог самостоятельно передвигаться по тайге с помощью вьючного транспорта. Связь с ним оборвалась сразу, как только они ушли с пересыльного лагеря. То есть последние сведения относились к апрелю 1941 года. После этого о судьбе ни одного из тех, кто ушел, ничего не известно.
— Значит, без вести пропали, — прочитав, заключил Батя. — Я думаю, что у них нет списков заключенных, которые там сидели. Это же дела давно минувших дней, хотя чем черт не шутит, может, повезёт. Так что, капитан, нужно ещё раз отправить запрос. Попроси, пусть перечислят всех поименно.
Позвонили, и Батя, растолковав о каких-то овощах, снова вернулся к этому делу.
— Без вести пропали… А как же Конев жив остался? Это мне совсем непонятно. И как он вышел из тайги, что об этом никто не узнал? Всё равно остались бы какие-нибудь следы. Человек даже попал на фронт. Он должен был обратиться в свои органы. В Дальстрое, между прочим, всегда был порядок. Эту бухгалтерию, скажу я тебе, они освоили хорошо и вели безукоризненно. Тут к ним не придерёшься. Значит, надо думать, как он мог попасть в Советскую армию. Я пока не пойму, как ему удалось миновать свою «контору» и, главное, зачем?
— Может, они его в каких-то списках не учли. Ну, просто пропустили или даже не было на него никаких материалов. Вышел он, допустим, где-нибудь за двести километров от тех мест, где были лагеря, узнал, что началась война, обратился в первый попавшийся военкомат и оттуда сразу загремел на фронт. Кому там нужно было сообщать о нем в Дальстрой? Война же — не до него.
— Ладно, допускаю. Но, скажи мне, зачем ему нужно было рваться на фронт? У него же была броня. Такие люди нужны были в тылу.