— Погода портится, — закуривая, сказал Клочков. Было видно, что он серьёзно озабочен. — Завтра будет дождь, и, чувствую, подмочит он нам репутацию. А нам бы проскочить один очень тяжелый отрезок пути. Если там поднимется вода, то мы его уже не пройдём и, главное, назад не сможем вернуться. Пройти этот отрезок нам нужно за один переход.
Глава 22
Весь день Борис мотался на машине и каждый раз, как только смотрел на пустую нишу, где недавно стояла магнитола, незлобно ругался. Ему не столько было жалко эту магнитолу, сколько обидно, что так бесцеремонно влезли в его машину. Без музыки он обходился, а без новостей не мог. Когда он думал об украденной магнитоле, невольно вспоминал о навигаторе. В поисках этого прибора он объехал несколько самых разных контор, но во многих о нём даже не слышали. В одном месте ему пообещали при полной предоплате привезти навигатор из-за границы, но Бориса не устраивали сроки.
Через некоторое время Борис снова почувствовал слежку. На этот раз за ним наблюдали аккуратно. Его сопровождали двое молодых людей спортивного вида, каких хватает на улице любого города. Он, может, не обратил бы на них внимания, но что-то в поведении и внешности выделяло этих молодых людей из толпы. Скорее всего, не было у них той беззаботности, которая обычно отличает всех не обремененных делами. На первый взгляд, каждый из них работал самостоятельно, но потом Борис понял, что они его передают, как эстафетную палочку, из рук в руки. Когда они сели ему «на хвост», этого он определить не смог, однако по его прикидкам получалось — не более двух дней назад.
«Если это так, — думал Борис, — то они прошли по всей цепочке, где я искал навигатор. Значит, они узнали о моих проблемах и сразу вычислили, для чего нужен этот прибор».
Эти ребята, по всем предположениям, были из милиции. Теперь Борису нужно было скрытно готовиться к предстоящей экспедиции и больше не давать никаких наводок. Ему пришлось многое пересмотреть и кое-что поручить Нине. Конечно, Борис не исключал, что следят и за ней, но другого выхода у него не было.
Изрядно покрутившись по городу, он приехал на свидание и, не выходя из машины, стал ждать. На автобусной остановке было многолюдно. Нина вышла из автобуса и прошла через площадь, следом за ней шёл молодой человек. В том, что это один из тех сыщиков, которые за ним следили, Борис не сомневался, и ему ничего не оставалось делать, как идти навстречу девушке.
«Ну и пусть себе смотрит и завидует. Я встречаюсь со своей любимой, а он шакалит по подворотням».
Они погуляли в сквере, и тут Борис заметил молодого человека с мобильным телефоном. Это был тот самый с короткой стрижкой, от которого он однажды ушёл.
«Нас ведут разные сыщики. У каждого из них свои интересы, и это в конечном счете может сыграть в нашу пользу, — садясь в машину, подумал Борис. — Пока они не знают друг о друге, всё идёт нормально, но в какой-то момент преследователи себя обнаружат. Вот тогда может так получиться, что на нашей стороне окажутся менты. Если такое произойдет, то можно будет сказать, что “моя милиция действительно меня бережёт”».
Они покатались по городу и поехали к Борису домой. Нина приготовила кофе, накрыла стол, Борис включил музыку и, танцуя, стал целовать девушку. Сразу куда-то далеко ушли все проблемы…
Они лежали в постели, когда раздался взрыв. Из окон с грохотом попадали стекла, посыпалась штукатурка, на пол слетела посуда, стали бить часы. В мгновение ока в квартире как будто пронёсся смерч: всё здесь было разбито и разбросано. И в тот момент, когда только установилась тишина, со стены упала дедова картина. Ужас гибнущих от извержения Везувия людей словно передался Борису. Пламя горящей Помпеи охватило его душу. Он вскочил и, полуголый, сквозь завесу пыли и дыма выбежал в коридор. Нина — следом за ним. Входной двери Борис не увидел, а на лестничной площадке висело такое же серое облако. Пахло гарью. Под ногами валялись обломки дерева. Он споткнулся о дверной замок, который теперь уже стал металлоломом. Вывернутый дверной косяк висел на телефонном проводе и ещё раскачивался. Пустотой зияли дверные проёмы соседских квартир, но возле них было почище. Враз со всех квартир выбежали жильцы, и подъезд наполнился разными голосами, лаем собак, топотом бегущих людей. Такого в этом доме ещё не знали. Всё, что здесь произошло, больше походило на американский боевик, чем на российскую действительность.
«Может, это виртуальность, — путаясь в мыслях, думал Борис. — Мне это только кажется. Наяву такого быть не может. Это дикость, какой-то бред, безумие. У мирных, ни в чем не повинных людей взорвали дверь. Это же настоящий террор. Нет — это сон, такого не должно быть».