— Товарищ капитан, что это? — придя в себя, спросил младший сержант. — Мы в них стреляем, стреляем, а они всё идут и идут. Как их остановить? Может, надо газом?
— Тут ничего не поможет. Это, видно, привидения. Мы потревожили души мёртвых зэков… Не вызывайте их больше, не надо, — сказал он почти шёпотом. — Души этих людей, наверное, стерегут этот клад. Они все были участниками тех далёких событий: это они добывали это золото. К сожалению, им не пришлось воспользоваться результатом своего труда, но кому-то другому, видать, он достался. Правда, перед богом все равны. Чувствую, золото явно проклято, на нем кровь невинно убиенных. Их души уйдут, как только мы найдём этот клад.
По кострищу спецназовцы определили, что туристы здесь побывали совсем недавно. На следующий день они нашли их следы, которые вели за перевал в долину Курунга.
Глава 38
Еще издалека Клочков заметил какой-то провод, висевший над рекой. Двумя днями раньше, когда они проходили здесь, его не было.
«Чудеса да и только!» — невольно подумал он. Даже оглянулся назад. Шаг в шаг за ним шёл Иван. — Кроме этого провода, ничего здесь не изменилось.
— Ваня, ты что-нибудь видишь?
— Да, кажись, трос. Прямо через реку перекинут.
На той стороне вверх от реки поднималась тропа и терялась среди деревьев. На берегу речушки, впадавшей рядом, Клочков увидел рыбака.
— Эге-гэ-гэ, — закричал он неожиданно для себя. В его крике смешалось и удивление, и радость, и нетерпение в надежде на встречу…
Борис сразу понял, что это и есть те туристы, о которых говорил командир вертолёта Ерема. Нежданно-негаданно судьба свела их вместе.
Вскоре они уже сидели на веранде избушки и пили чай.
«А ведь я их знаю, — напрягая память, думал Борис. — Я с ними где-то встречался. Но где и при каких обстоятельствах? Вот этот бородатый мужик уж больно знакомый. Кажется, я видел, знаю и этого длинноволосого. Он же ищет сталинский лагерь. А зачем, интересно? Ради праздного любопытства или, может, кто-то сидел из родных?»
— Вы даже не представляете, какое счастье встретить здесь людей, — говорила Нина. За время болезни она похудела, лицо побледнело, глаза провалились. — В городе такое воспринимается не так, а вот в тайге… — Она неожиданно увидела Чару. — Ой, какая у вас красивая собака! А как её звать?.. Чара? Чара, иди ко мне, ну иди, не бойся. Ты просто прелесть. Я тебя сейчас покормлю. Боря, принеси, пожалуйста, что-нибудь для Чары. — Нина говорила, не умолкая. Приход ребят её взволновал, и она сразу забыла обо всем пережитом.
А Иван наконец увидел зимовье, о котором так долго мечтал, и на радостях тоже не мог остановиться.
— Это же просто сказка! Да ещё в таком классном месте. Вот такие надо строить, — кивнул он Николаю. — Это не то, что у тебя.
— Ваня, всё наоборот. Настоящее зимовьё у меня, а это так — дача для отдыха. — Он вытащил сигареты.
— На эти, — Борис протянул пачку «Мальборо». Она была похожа на ту, которую они нашли в верховье Курунга.
— Да ты что, Николай, изба что надо, — продолжал Иван. — Я всю жизнь в такой бы жил. Одна мебель чего стоит!
Нина улыбнулась, показывая свои белоснежные зубы. Она разрумянилась, но была ещё очень слабая.
— Особенно кровать, — сказала девушка, — это просто шедевр. До чего же она ещё удобная. Я на ней пролежала…
— Ты пролежала почти пять суток, Нинок, — сказал Борис. — Вот сколько ты проболела. Я уже, ребята, не знал, что с ней делать, как её лечить. А как только тайменьей ухой накормил, так, представляете, ей сразу полегчало, и дело пошло на поправку. Вот благодаря тайменю она и выздоровела. Видать, он забрал её болезнь. Тайменя сначала не было, понимаешь, не ловился, зараза. Вот только недавно подфартило, зато здоровенный зверюга — сил нет. Этак, скажу я вам по секрету, килограммов на тридцать, не меньше.
— Да ну, не может быть, — не выдержал такой наглости Клочков. — Как же ты его вытащил, расскажи нам грешным, а то я не знаю, как это делать. Рассказывай, рассказывай, не стесняйся.
Борис степенно покивал головой и, довольный, спокойно начал: