Нина нагнулась и подняла ровную позеленевшую палочку. Она оказалось гильзой от винтовочного патрона. Рядом Борис нашёл гильзу покороче, от пистолета.
Он осмотрелся. Прошёл по поляне, зашёл в лес. Было видно, что кусты рубили, ветки валялись повсюду. На опушке Борис нашёл полусгнивший пенёк. Он его пнул, и под ботинком что-то блеснуло. Это была пряжка от солдатского ремня. Во всю пряжку была вырезана пятиконечная звезда.
В поляну плавно врезался мыс и почти подходил к протоке. Сейчас полукруглым он Борису не показался, хотя с вертолёта и на дедовой схеме именно так этот мыс и выглядел. Можно было даже подумать, что дед видел его сверху. На карте мыса не было, и о его существовании Борис догадался по едва различимому изгибу горизонтали. Мыс выстилали крупные валуны, хаотически надвинутые друг на друга. Они спускались от уступа до самого подножья. Всё внимание Бориса сейчас было приковано к уступу. Выше него на дедовой схеме стоял небольшой крестик. Он примостился прямо между двумя большими кружками, показывающими валуны. Один кружок почему-то был закрашен, а на втором — нанесены точки. В описании деда об этом ничего не сказано, и Борис, не зная, что это означает, стал заметно нервничать.
Эту схему Борис запомнил со всеми показанными там деталями и мог в любое время воспроизвести её по памяти. Дед написал, что от протоки до уступа тридцать четыре шага, а у Бориса почему-то получилось ровно в два раза больше. Он дважды вместе с Ниной перемерил, но результат не изменился. Позже он сообразил, что это расстояние дед измерил парами шагов. Так было легче считать. Возле уступа валуны оказались громадными.
Прямо от большой глыбы, лежавшей на противоположном краю уступа, Борис отсчитал двенадцать пар шагов на северо-запад и подошёл к двум валунам. Один из них был черным, как смоль, а второй — такой же серый, какой он видел в боковом ручье. Между ними Борис увидел ещё один — поменьше. На схеме в этом месте стоял крестик.
«Откуда он тут взялся?» — промелькнуло у Бориса в голове.
Для того чтобы добраться под любой из этих двух валунов, нужно было этот камень откатить. А камень напрочь застрял, он даже не шевелился. Борис вытащил снизу мелкие камни и подкопал впереди. Камень сдвинулся с места и опять остановился. Пришлось снова расчищать.
Вдвоём они столкнули камень, он с грохотом покатился вниз, увлекая за собой другие.
Борис раскопал между валунами. Там было пусто.
— Странно, здесь же стоял крестик, — с удивлением в голосе сказал он Нине.
Он передохнул и снова принялся за раскопки. На этот раз Борис стал копать под чёрным валуном. Возможно, когда-то он нависал карнизом, образуя уступ, но со временем под него набились мелкие камни. Вскоре Борис откопал жестяную банку из-под патронов, а рядом увидел истлевшую тряпку и покореженный кусок кожи с желтой пряжкой, похожей на ту, которую он нашёл в кустах. Банка оказалась тяжёлой, как гиря. Борис засунул руку глубже и вытащил ещё одну банку. Она доверху была заполнена желтым песком. На солнце он играл и слепил глаза. В песке встречались крупные камушки с шероховатой поверхностью.
— Сбылась мечта идиота, — нервно засмеялся Борис. — Теперь наконец-то можно расслабиться.
В одной банке Борис нашёл записку, завёрнутую в плотную бумагу. Она была написана карандашом на сером листе из тетрадки в линейку.
«Это золото добыто отрядом особого назначения Дальстроя МВД СССР.
При взвешивании безменом установлено 76,1 кг золотого песка чистым весом. Золотой песок упакован в жестяную тару. Всего четыре места.
12 сентября 1941 года.
И внизу стояла его подпись. Она была очень разборчива и совсем не такая, какой знал её Борис. Видно, со временем дед даже по-другому стал расписываться.
Борис рассчитывал найти это золото, но сколько его будет, об этом он даже не задумывался. А его оказалось очень много, и он растерялся. При мысли, что это золото полито кровью многих людей, ему становилось не по себе. Всех, кто с ним когда-то соприкасался, уже не было в живых. Это золото не принесло никому ни богатства, ни счастья. С ним шла только смерть. Даже его родной дед, которому оно досталось, не смог им воспользоваться. Всю свою жизнь мыслями он был рядом с ним, но забрать его не смог.
«Может, его сдать государству? — подумал Борис. — За этот клад мы получим свои проценты. Даже этого нам хватит надолго».
— Боря, Боря, — толкала его Нина, — ты чего? О чём задумался? Давай его сдадим. Зато всё будет законно, и ни от кого не нужно будет прятаться.