— Неделю, говоришь?
— Ну или около того, как раз получается, когда ты в бреду у старика с внучкой лежал, так они и появились.
— А у участкового что за сложности?
— Вообще сейчас в Поселке много чужих. Завербованные прям оборзели. «СеверСтрой» новую вахту завез, обстановочка так себе. Драки, пьянки. В этом году почему-то сухой закон отменили. В магазинах полным-полно бухла. Народ дуреет.
А дело было в том, что в летний период навигации, алкоголь изымался из продажи. В это время Поселок наводняли полярники, летчики, портовые грузчики входящие в состав экипажей, прибывающие и отплывающие вместе с кораблями, журналисты.
С ними было и так много мороки. Зная, что в Поселке сухой закон, прибывающие на время привозили алкоголь с собой.
Что бы не делала местная администрация, чтобы изъять «зеленый змий»: проводила профилактические беседы, устраивала рейды при помощи народной дружины и комсомольских оперотрядов — ничего не помогало.
В этом же году кто-то из партийного руководства, ради эксперимента, решил снять запрет, чтобы контролировать объемы продаж через магазины.
Мотив такой: пойдет слух, что запрет снят, и на будущий год водку перестанут везти с собой.
Старожилы в руководстве Поселка, Геологического Управления, СеверСтроя Транспортники и производственники были против. Приученные к дисциплине и суровым условиям жизни и труда, знали, что ни к чему хорошему это не привет.
— Да, синька зло.
— Что? — переспросил меня Сема, не поняв сказанного
— Ну алкашей синяками называют.
— Разве? Всю жизнь они назывались хануриками, забулдыгами, кирюхами, хрониками. Про синяков не слышал.
Меня это нисколько не удивило. Опять, что-то из будущего? Надо выворачиваться.
— Вообщем легенда такая: царь Петр Первый награждал алкашей медалью за пьянство. Ее вешали на шею. Она была очень тяжелой и после ношения на шее оставались синяки. Вот оттуда и пошло прозвище «синяк». Синька — зло, означает буквально, что все беды из-за алкоголизма.
— Не слышал такого, Бурцев, ты где берешь все эти истории?
— Сём, есть еще кое-что.
— Про алкашей?
— Про меня.
— Ну?
— Только обещай не ржать, как ты обычно делаешь, когда мне твоя реальная поддержка нужна.
— Честное пионерское, — Семен отдал пионерский салют и по его искрящимся глазам я понял, что дружеских насмешек мне избежать, — исповедуйся, сын мой.
Угораздило меня с таким «гадом» подружиться. Как там мы в детстве говорили? «Придет война, еще попросишь хлебушка»? Ладно хрен с тобой, Сёма, издевайся. Ты еще примчишься ко мне со своими сердечными болями. Ух, я отыграюсь.
Конечно же, я не сердился на него, это было частью дружеского общения. Мы оба относились к себе с самоиронией и любили по-доброму
Мне нужно поделиться с кем-то этим моим внутренним переживанием. Это и был тот самый момент, заменяющий всю систему Фрейда и психоанализа. Например доктору Гусевой я точно не решусь это рассказать. Я ведь еще планирую ее на свиданки вытащить.
Если она услышит это от меня, то подумает, что у меня крыша съехала.
— Исповедуюсь, отец Семион. Короче, у меня есть такие воспоминания, в которых мне видится, что я типа сюда из будущего попал, — сказал я ровным тоном.
Мой друг молча шел рядом.
— Я понимаю, что когда человек теряет память, мозг начинает моделировать какую-то новую реальность. Это называется ложными воспоминаниями.
Семен продолжал серьезно слушать.
— Я не знал, как ты это воспримешь. Но, мне казалось, что что я умер. Погиб в автокатастрофе в будущем. Через сорок с лишним лет. Меня преследовали корпорации в Москве. Там все было по другому. Жизнь, люди другие.
— Что значит по-другому?
— Это не важно. Важно, что я словно был в будущем. Там все не так как мы себе представляем.
В его глазах заиграла искорка, он с трудом сдерживал смех.
— И давно это у вас, сын мой?
Вот поганец! Все это время он еле сдерживался от смеха и делал серьезный вид, что внимательно слушает меня.
Я укоризненно посмотрел на друга. Я его очень любил, дорожил дружбой и прекрасно понимал, что скажи он мне подобное я бы не выдержал и стал смеяться с самого начала.
— Нет ну серьезно, расскажи. Ты что сны видишь? Что значит умер. Ты же жив.
— Зря я это начал. Это не сны. Будто бы наяву было. Мне нужно собраться с мыслями чтобы объяснить. В общем, будто я вижу жизнь другого человека, который открыл большое месторождение, а у него хотели украсть координаты. Когда не получилось, ему подстроили автокатастрофу.