До начала танцев у нас было еще два часа. Мы пришли так рано, потому что Сёма считал, что мы можем забить самые выгодные места на танцплощадке, откуда видно всех танцующих.
Он планировал сегодня «уйти в отрыв» и надеялся познакомиться с какой-нибудь умопомрачительной красоткой.
Я очень сомневался в такой возможности, потому что во-первых, на танцы из года в год приходили одни и те же девушки и всех «умопомрачительных» давно расхватали замуж.
А во-вторых, концентрация мужского и женского населения и так сводилась к соотношению пять к одному, точнее к одной, и при такой жесткой конкуренции, на мой взгляд, ловить там было нечего.
Купив билеты по пятьдесят копеек на танцы, мы решили сходить в местное клубное кафе. В это время года там подавали изумительные слоеные трубочки с заварным кремом, которые можно было забацать с кофе или чаем.
В помещение играла старая эстрадная музыка. Было шумно и накурено.
Найдя единственный свободный столик, мы разместились за спиной у компании, состоящей из двух молоденьких приезжих девушек журналисток и двух артельных старателей лет тридцати пяти.
Они пили шампанское, журналистки что-то громко обсуждали и смеялись, курили, несмотря на то, что таким поведением они привлекали внимание всех посетителей мужчин. Те время от времени бросали завистливые взгляды на девушек.
Сёма весело подмигнул, кивнув в их сторону, мол — видишь,есть еще девушки в русских селениях.
Я совершенно не собирался прислушиваться к их разговору, но они говорили довольно громко, так что слова и смысл их беседы доносился до нашего стола.
— И что вы собираетесь делать с этим вашим новым богатым месторождением? — спрашивала одна из журналисток артельщика, сидевшего рядом с ней
— Тссс, это тайна. Мы рассказали вам по секрету. Не нужно кричать, — артельщики улыбались, но нервно оглядывались.
Сёма тут вопросительно уставился на меня.
— И много там золота? — не унималась журналистка. Она совсем не понимала местной специфики.
Второй из артельщиков тревожно обернулся и посмотрел на нас. Он пытался узнать слышали ли мы с Семёном журналистку.
Мы с Сёмой без слов понимали друг друга и оба сделали вид, что нам нет никакого дела ни до слов журналистки, ни до самих артельщиков.
— Мальчики, ну что вы стесняетесь? Давайте мы сделаем про вас репортаж. Страна должна знать своих героев. Как называлась та река, где эти россыпи? Что там у вас написано? Приток Такин-Жам?
Она назвала местность, куда мы с Гибаряном ходили на геологоразведку.
Глава 8
1947 году физики Ингрем, Гесс и Гайдн
проводили эксперимент по измерению эффективного сечения
поглощения нейтронов ядрами ртути. В качестве побочного эффекта
эксперимента было получено около 35 мкг золота.
Таким образом, была осуществлена многовековая мечта
алхимиков — трансмутация ртути в золото.
Однако экономического значения такое производство
золота не имеет, так как обходится во много раз дороже
добычи золота из самых бедных руд
Она назвала местность, куда мы с Гибаряном ходили на геологоразведку.
Это прозвучало как гром среди ясного неба. Я никогда не видел этих двоих старателей раньше. Но такое часто часто бывало и раньше.
В короткое лето, в период активной навигации, некоторые из них заработав денег, уплывают на Большую Землю. Другие наоборот, приплывают.
Наклонившись к Сёме я спросил:
— Ты слышал, что она сказала?
Он кивнул в ответ. Старатели ерзали, им было явно некомфортно от предложения журналистки.
— Это те двое урок, о которых ты говорил?
Он мельком бросил на них взгляд и отрицательно замотал головой.
— Нет, те постарше выглядят. И с татуировками на руках, эти чистенькие и зубы у них обычные.
Сёма имел ввиду золотые фиксы.
Мне захотелось вскочить, взять за грудки одного из них и трясти до тех пор, пока он не расскажет, где находится Гибарян. Таких случайных совпадений не бывает. Но я подавил свой первый порыв.
— А ты их тундре не видел? Может быть они там рядом с вами крутились? Присмотрись, — Сёма говорил тихо на ухо, так чтобы его никто кроме меня не услышал.
— Нет, — я силился вспомнить их лица, но тщетно, — их там не было. Это точно. Ну-ка помолчи. Давай послушаем.
Семен кивнул в знак того что понял. Я мельком рассмотрел старателей. Выходя «в люди», они приоделись в шикарные по тем временам серые шерстяные костюмы.