Он строго зыркнул на одного из охранников.
— Нет записей с камер. Ых, — Куравлев картинно замахнулся на одного из них, отведя правый кулак за левое плечо, — поубивал бы. Вы мне еще рапорт напишите!
Один из полицейских в звании капитана, наблюдавший всю картину, мученически поднял брови домиком, посмотрел мне в глаза и грустно выдавил:
— Заявление писать будете?
— Конечно, будем! — не дал мне ответить Куравлев, — а как же! Мы это дело так не оставим!
Всё понятно. Куравлев перестраховался и прикрывал свой зад.
— Да подождите! А может быть ничего не пропало? Пройдите посмотрите, гражданин, — капитан старался вывернуться из ситуации.
— Хорошо, пойдемте, посмотрим.
Мы вошли в большой рабочий кабинет, представлявший из себя помещение в пятьдесят квадратных метров с фикусами на подоконнике и с тремя рабочими столами.
Мебель в кабинете, еще вполне прилично выглядевшая, стояла тут с советских времен.
Раньше она раздражала, казалась допотопной, но теперь смотрелась как антикварная, со своим собственным шармом.
Бумаги на моем рабочем столе были хаотично раскиданы, ящики выдвинуты. В шкафу за рабочим креслом также царил беспорядок. Кто-то пошурудил везде.
— Привет, Толь! — я подошел и протянул руку своему коллеге, Анатолию Смирнову, с которым мы вместе работали в этом кабинете.
— Привет, Миха! С приездом. Я пришел, а тут такое, — он внимательно посмотрел мне в глаза, будто предупреждая о чем-то, но так ничего больше и не сказал.
Раньше тут мы тут работали с коллегами втроем, но после очередных сокращений и оптимизаций остались вдвоем с Толей.
Я приблизился к своему рабочему столу, положил на столешницу тонкий портфель, скинул пиджак на спинку кресла.
Всё внимательно оглядев, я развернулся к полицейским:
— Нет, ничего не пропало. Всё в порядке. Спасибо, что приехали, простите. Не смею вас больше задерживать, господа офицеры.
На лице капитана и его напарника появились улыбки. У второго на погонах три звездочки. Старлей получается.
— Стойте! Семибратов, вы внимательно посмотрели?
— Да. Все на месте, Кирилл Вениаминович.
— Так вы толком не посмотрели, посмотрите, может что-то и пропало? Бумаги с вашей последней экспедиции, пробы, всё на месте?
«Вот ты и выдал себя, дурилка картонная». Никогда не считал Куравлева умным человеком.
«Это ты проник сегодня ко мне в квартиру. Нашли кого нанять… Получив от меня отказ, решили договориться с замом по безопасности».
Я был лучшего мнения о конкурентах. Кто-то решил сэкономить.
Я ждал профи: ну там разведчика, спецназовца или киллера в отставке. Но не Куравлева.
— Что за бумаги с экспедиции? Какие пробы? Вы о чем?
Я сделал вид, что совершенно не понимаю, о чем идет речь.
Куравлев замешкался. Рация у полицейских зашипела и выдала что-то нечленораздельное.
— Ну мы поедем? А вы тут сами между собой разберитесь.
Капитан взял под козырек и кивнул напарнику на выход. Тот посмотрел с укоризной, мол, только время на вас потратили.
— Проводите товарищей, — Куравлев указал охранникам на полицейских, а потом развернулся ко мне, — потом не жалуйтесь Семибратов, если у вас что-нибудь пропало. Сдается мне, что вы халатно относитесь к своей работе. Я буду вынужден доложить генеральному директору об этом.
— Ну это ваше право.
Полицейские удалились. Один из охранников пошел их провожать.
— Покажите содержимое вашего портфеля.
— С чего бы это. И не подумаю.
— Нет, вы покажете мне! — он потянулся к портфелю
— Лапы убрал. Куравлев, ты много на себя берешь.
Он повернулся к оставшемуся охраннику кивнул в мою сторону головой и сказал:
— Обыщи его!
Охранник двинулся ко мне. Толя Смирнов вскочил, опрокинув свое кресло, и тоже двинулся в нашу сторону.
— Господин Куравлев, Михаил прав. У вас нет никаких оснований, а тем более прав обыскивать сотрудников. То, что вы сейчас пытаетесь совершить является нарушением закона. Подумайте, прежде, чем продолжите. Я буду свидетельствовать против вас.
Смело. Анатолий происходил из интеллигентной московской семьи и я от него совершенно не ожидал такой реакции. Он всегда был мягким и вежливым. А сейчас каждое его слово — будто тяжелый молот бьет по раскаленному железу.
Охранник в нерешительности остановился и посмотрел на своего босса. Тот сощурился и процедил мне сквозь зубы.
— Ладно. Ты еще пожалеешь! Ты здесь работать не будешь. Пошли.
Куравлев развернулся на каблуках и стремительно направился к выходу из кабинета.
— Какая жалость! — пробормотал я себе под нос и стал разбирать устроенный беспорядок.