Я ожидал звука выстрела или топота ног Сержа и его напарника, бросившихся за мной в погоню. Но ничего такого не произошло.
Грег на бегу проскочил между сараями и моментально скрылся где-то в постройках. Его больше нигде не было видно.
Дойдя до угла ближайшего дома я позволил себя остановиться и посмотреть назад.
Серж все еще держал ствол нацеленный в мою сторону. Дождавшись, когда я обернусь. Он медленно опустил его в землю, явно пытаясь передать мне какое-то сообщение этим действием.
Гм. Что же?
Что-то типа того: «Парень мы тут хозяева всего теневого, но сегодня не твой день. Мы не за тобой пришли. Сегодня ты оказался не в том месте, не в то время, не с тем человеком?»
За Грегом? Не это ли они сигнализировали своим поведением?
Вполне вероятно. Судьба смотала какой-то странный клубок из многих разноцветных нитей, интересов и судеб.
Я интуитивно чувствовал, что это только начало борьбы за наши золотые месторождения.
Меня поразило неприятное открытие. Они не стреляли в меня, потому что я единственный носитель информации о координатах и месторасположении.
Это означает, что кто-то наблюдает за мной и ищет мои слабые места. А моим единственным слабым местом была Алена. Нужно ее подготовить и предупредить об опасности. Уверен, что она крепкая и поймет всё, как надо.
Нет худа без добра. Благодаря Гибаряну я не попал на ее репетицию, а это значит, что пока никто не знает о нашей симпатии.
Константин Гибарян отравлен, листы из журнала утеряны. Есть маленькая вероятность, что Марине удалось, что-то разнюхать у Кости, но скорее всего, он ей мог стравить какую-нибудь байку.
Гибарян знал настоящую цену словам и информации, и, если он ничего не сказал тем беглецам, то журналистке он и подавно ничего не скажет. Константин также ничего не рассказал Гунько и другим сотрудникам Геологического Управления. За это я могу быть спокоен.
Теперь нужно понять, как относиться к словам Грега о Проводнике. Выходит, что он был в гостинице. Кто такой этот Проводник. Это еще предстоит выяснить. Пока понятно одно, этот кто-то незримо присутствует в этой истории.
Жаль, что не получилось разговорить Грега до конца, надеюсь, что я смогу его еще вытащить и узнать, кто за ним стоит. Говорил ли он правду? Похоже что да.
Надо попробовать еще раз переговорить с дежурной, узнать кто еще находился в гостинице. Но прежде я просто обязан перехватить Марину перед отлетом. И задать ей вопросы про клофелин и Гибаряна.
Я похлопал себя по боковому карману и не нащупал пузырек. Что за ерунда? Неужели обронил? Я бы услышал, как он падает.
Фух вот он! За пазухой. Во внутреннем кармане, даже забыл как туда переложил.
Конечно, я поступил неразумно хватаясь пальцами за баночку. Там могли быть отпечатки. Но выбора, когда дежурная стучалась у меня особо не осталось
Я решил вернуться в «больничку». И показать упаковку с клофелином Алене. Заодно и переговорить обо всем.
— Привет, можно? — я постучался и приоткрыл дверь с надписью «Заведующая Поликлиникой Гусева А. С.»
Я нашел ее в своем кабинете, собирающуюся в дорогу.
— Алена Сергеевна, здравствуйте, можно? — я постучался, приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
— Проходи, — она указала мне на стул около своего рабочего стола
Я поправил белый халат на своих плечах и сел.
— Куда-то собираешься?
— Да, я полечу вместе с Константином. Мы решили, что его должен сопровождать кто-то из медиков.
— Как он?
— Не знаю, что сказать. Состояние стабильно тяжелое.
— Он пришел в себя?
— Сначала думали, что что состояние сильно заторможенное, близкое к ступору. Но потом поняли, что он в коме. У него артериальная гипертензия сменяемая ортостатической гипотонией.
— Не очень понятно. Можешь по-человечески объяснить? Ваш медицинский язык звучит для меня как лаосский. Нет, даже марсианский.
— Не нервничай и сохраняй спокойствие. Если по-человечески, то полная задница. Если попробовать очень очень грубо описать, то это состояние, когда и повышенное и пониженное давление одновременно. Сложность в том, что лечение одного состояния с большой долей вероятности ухудшает течение другого.
— Его жизни угрожает?
Она нахмурила брови.
— Я тебе сказала, что состояние тяжелое. Нужно быть готовым, ко всему.
Увидев мой тревожный взгляд, Алена постаралась меня успокоить.
— Я буду все время рядом с ним, и сделаю все для того, чтобы он выжил.
Я полез в карман и достал баночку с клофелином.
— Смотри. Тут двадцать пять таблеток, давай пересчитаем. Я нашел это в мусорном ведре у Марины Гинзбург в гостиничном номере.