— Это бы я Брахман.
— Да? А что ты там искал?
— Под спину камешек закатился. Паскуда не давал спать. Я и так и этак, пришлось вставать и выковыривать его из-под палатки.
— А когда вставал Петрович был на месте?
— Вроде был, но я тоже не вглядывался. Спальник был почти застегнут, он вроде лежал лицом к тебе, ко мне спиной.
Я мысленно поругал себя за то, что это выглядело будто я оправдываюсь.
— Странно, Петрович обычно на спине спит, — ответил Брахман, чувствуя мое смятение.
— Да? Я как-то и не обращал на это никогда внимания.
— Ну как же. Он же когда храпит, его все время толкать нужно.
Я промолчал.
— Нет его здесь. Не приходил он сюда. Вон нетронутый снег пошел.
Я указал рукой на белоснежные шапки над карликовым лесом и береговой полосой.
Мы дошли до места, где заканчивалась граница вчерашней заготовки топлива.
— Давайте еще чуть-чуть пройдем, вдруг что-нибудь увидим, — предложил Рома Козак.
— Что еще мы можем там найти? Снег же! Разве ты не видишь? — ответил Брахман.
— Ну а вдруг снег нанесло ветром, или он ночью там порошил, а тут нет.
Так правда бывало, но только позже, осенью. Осадки могли идти сплошной стеной, за которой на метр ничего не видно, и тут же заканчиваться абсолютно сухим фронтом. Это всегда выглядело, как граница двух разных миров.
— Хорошо, пошли, — сказал я и двинулся дальше.
— Пройдем метров сто, если ничего не увидим, то вернемся обратно, — Козак переминался с ноги на ногу не решаясь идти первым.
Но чуда не случилось. Снег здесь был позавчерашний, нетронутый и в эту сторону никто не ходит. Это стало понятно сразу, как только под моими сапогами затрещала промерзшая корочка.
Тем не менее мы прошли еще метров сто пятьдесят, а потом решили идти назад.
Обратно шли молча. Я обдумывал, стоило ли рассказывать Семягину про самородок Петровича и ствол.
Если я расскажу ему сейчас, то получится что утром у меня была возможность ему обо всем рассказать, а я утаил эту информацию от Александра Ивановича.
А он, кстати, мог бы уже знать про кражу из личных вещей старика.
С формальной точки зрения, выходило, что раз я не рассказал ему, то это означает, что я ему не доверяю.
Если он не рассказал мне о краже, то значит не доверяет он. Ведь он так и не рассказал откуда он знал про наш разговор о Проводнике.
Я решил попробовать разобраться самостоятельно, не хотелось осложнять вопросы с доверием.
Дойдя до лагеря мы узнали, что вторая группа тоже не нашла ни следов, ни Петровича.
— Может он в озеро упал? Утонул? — предположил Бондаренко прогуливаясь по берегу
— Нет, — ответил Семягин, — тогда был бы проломлен лед, он слишком тонкий.
Он бросил взгляд на тонкую корку оттупающую от берега метра на полтора.
— Когда вы его видели в последний раз? — Семягин обратился ко мне с Брахманом.
— Вот, чтобы видеть, как вас то вечером перед сном, — ответил я
— Не понял, что ты имеешь ввиду.
— Я видел спальный мешок, но он лежал почти закрытый так же как и сейчас. Поэтому я не могу точно сказать, видел ли я Петровича или спальник, я мешок не щупал.
— Понятно, а ты? — Александр Иванович посмотрел на Брахмана, вышагивая по берегу и убрав руки за спину.
— Я его видел перед сном, потом только слышал, как кто-то выходил из палатки, то ли Илюха, то ли Петрович.
— Ты выходил? — Семягин обратился ко мне
— Да, мне пришлось встать, чтобы избавиться от камня под полом палатки… — объяснил я
— Минутку, там нет камней, их не может быть. Когда мы ставили лагерь мы все вымели, — перебил меня Василий, один из братьев, — а потом застрелили лапами. Никто не жаловался.
Второй брат нахмурив брови направился к палатке. Он подошел с той стороны, где я спал, наклонился и пошарил рукой под палаткой и с удивленным выражением лица извлек из под палатки пистолет.
— Ну-ка дай сюда, — Семягин протянул руку
— Я слышал, как Петрович жаловался, что у него украли ствол, уж не этот ли пистолет имелся ввиду? — не громко, но достаточно внятно произнес Козак, гладя на меня прищуренным взором.
Глава 19
Второй брат, нахмурив брови направился к палатке. Он подошел с той стороны, где я спал, наклонился и пошарил рукой под палаткой и с удивленным выражением лица извлек из-под палатки пистолет.
— Ну-ка дай сюда, — Семягин протянул руку
— Я слышал, как Петрович жаловался, что у него украли ствол, уж не он ли это? — не громко, но достаточно внятно произнес Козак, гляда на меня прищуренным взором.