Буквально через секунду передо мной стоял прежний Семягин. Сосредоточенный, спокойный и хладнокровный. Он посмотрел мне в глаза.
— Хорошо, что будем делать?
Глава 20
Буквально через секунду передо мной стоял прежний Семягин. Сосредоточенный, спокойный и хладнокровный. Он посмотрел мне в глаза.
— Хорошо, что будем делать?
— Первое, что нужно сделать — осмотреть все палатки и все вещи разом. Возможно дело в самородке.
— Ты думаешь, что все-таки кто-то украл его?
— Я думаю, что старик не стал бы мне врать или выдумывать.
— Кого ты в этом подозреваешь?
— В том-то и дело, что я не могу сейчас никого подозревать. Я так радовался, что подобралась в этой партии команда без срачей, споров и вечной, чуть ли не классовой, вражды между геологами и рабочими. Все друг другу по-товарищески помогали, проявляли взаимовыручку и терпение. Что про себя попплевывал «тьфу-тьфу», чтобы не сглазить. И вот на тебе.
— Насчет команды ты прав. Я ее с особым тщанием подбирал. Все потому что моя первая экспедиция была полностью провальной именно из-за взаимоотношений в коллективе.
— Провальной? — переспросил я, — разве?
— Еще какой провальной. Люди в том походе были органически не способны к взаимовыручке, врагу не пожелаешь с такими в тундре оказаться. Зависть, высокомерие, грызня. Еле закончили партию, думал, что они поубивают друг друга.
— Как так, Александр Иванович?
— Молодой был неопытный. Не думал, что кроме профессиональных навыков, нужно еще на совместимость смотреть. Так же как и в этот раз, мы ничего тогда кроме знаков не нашли. После той экспедиции, стал людям особое внимание уделять. Из той первой партии только Петрович со мной все эти годы прошагал и протопал со мной тысячи километров. намыл десятки килограмм золота, если не сотни.
— Правда? Вы с ним так давно знакомы.
— Да, и должен тебе сказать, что несмотря на его багаж за спиной, ну ты наверняка знаешь про его отсидки.
Я кивнул.
— Порядочнее и надежнее человека у меня в партиях не было.
— А вы кого-нибудь в краже подозреваете?
Семягин растерянно развел руками.
— Я так же как и ты. Очень надеюсь, что в коллективе нет воров и все это ошибка. Я все еще думаю, что Петрович ушел куда-то и скоро вернется.
— Не тешьте себя иллюзиями, Александр Иванович, я и сам бы хотел, но он не вернется.
— Мда, я и сам понимаю, но не хочу верить в плохое.
— Нет ни одной причины по которой он решил бы сам покинуть лагерь в одиночку. Куда он пойдет?
— Да ты прав. На двести верст ни души. Вот вот пойдет снег и начнуться морозы. И при этом мы не нашли его следов.
— Дело не только в этом.
— А в чем еще?
— Его ружье.
— Не понял, что его ружье?
— Вот же оно, — я указал рукой на оружие Петровича, — если бы он решил уходить, то в любом случае непременно взял бы оружие с собой.
— Точно. Ты прав. И пистолет его был ни при нем. Это значит, что если он выходил, то не уходил далеко и планировал сразу же вернуться.
— После того, как осмотрим вещи народа, нужно еще раз обыскать все окрестности и берег озера. Возможно мы не внимательно смотрели и найдем следы.
— Ты знаешь, как выглядел самородок?
— Только со слов Петровича.
Я подробно рассказал про то, что знал о самородке. Семягин внимательно выслушал, потом забрал ружье Петровича и вышел из палатки.
Я последовал за ним. Люди стояли нахмурившись. На их лицах не было видно страха или беспокойства.
Мне было жаль старика. Я знал, что скорее всего его уже нет в живых. Его смерть не была справедливой.
Я стоял и размышлял о людях, которые стояли передо мной. Почему судьбы выбрала именно его? Он, утверждавший, что рожден для того чтобы жить на море, под палящим черноморским солнцем.
При этом всю свою вольную жизнь проработавший на трудных работах. А про жизнь в тюрьме и говорить не приходится. Мне было очень жаль старика.
Было время,в моей прошлой-грядущей жизни, когда я мучился сомнениями: есть ли хоть какая-нибудь справедливость в нашем хаотичном и неустроенном мире, почему одни люди могут позволить себе проводить большую часть года в праздности, работая не напрягаясь?
Олигархи, хозяева крупных золотодобывающих предприятий, их топ-менеджеры, могли ходить по миру на яхтах, летать на собственных самолетах, посещать практически любые удивительные места на Земле.
В то время как другие пашут в поте лица, как Папа Карло всю жизнь, никогда не выезжают за пределы родного города и только две или три недели недели отдыхают в непосредственной близости от своего рабочего места, в лучшем случае, где-нибудь на даче или природе.