— Доставай.
— Там ничего нет.
— Доставай, не заставляй меня применять крайние меры.
Бондаренко полез за пазуху и извлек небольшой холщовый мешочек. Он в сердцах с размажу вложил его в руку Семягину.
Тот поднял брови, отступил и пожав плечами развязал его и извлек небольшой самородок.
По форме он напоминал очертания континента Африки. Весь мелких дырочках, словно проткнутый в сотнях мест крупной иглой или скорее тонким гвоздем.
Самородок был размером с ключ от английского замка, такой же плоский.
— Что это? — Семягин показал всем находку держа ее между большим и указательным пальцем.
— Золото, разве не видишь? — последовал злобный ответ.
Бондаренко перешел на «ты», явно демонстрируя неуважение.
— Вижу, ты мне не дерзи. Откуда у тебя оно?
— От верблюда.
— Понятно, — он повернулся к оставшимся членам экспедиции, — Николай, забери у него оружие.
Потом он обратился ко мне.
— Ты узнаешь самородок?
Я подошел взял его в руки и внимательно рассмотрел. А потом вернул обратно.
— Александр Иванович, у Петровича другой по форме и размеру был.
— Хорошо я понял, — он снова повернулся к Бондаренко.
— Бондаренко, я жду ответа. Если ты думаешь, что отделался легким испугом, то очень ошибаешься.
— Нашел я его.
— Когда?
— Две недели назад, на пойме.
— Нашел и промолчал? Зная, что мы идем обратно пустыми? Что экспедиция остро нуждалась хоть в каких нибудь результатах?
— Да, брось, Александр Иванович, какой это результат. ты же знаешь, что одна такая находка ничего не стоит, нету там промышленного золота.
— А вот это уже мне решать, есть оно или нет. Ты же знаешь, что красть государственное золото это преступление? До конца экспедиции будешь без оружия, без разрешения из палатки, а тем более из лагеря тебе отлучаться запрещено. Неповиновение рассматривается, как попытка побега и ухода от ответственности. Переезжаешь в мою палатку. Понятно?
Бондаренко ничего не ответил. Взял свой рюкзак и понес в палатку к Семягину.
— Пеняй на себя, — он снова обратился к остальным, — ввиду сложившейся ситуации прошу всех вывернуть свои карманы.
Но досмотр содержимого карманов, последующий шмон в палатках больше ничего не дал.
После проверки палаток Семягин всем разрешил разнести вещи.
До обеда мы снова организовали поиски Петровича но совершенно тщетно. Нигде ни его самого, ни следов обнаружено не было.
Прошло несколько дней. С каждым днем становилось холоднее, береговой лед сковывал все большие пространства воды подбираясь к середине озера.
Стало ясно, что через пару дней оно замерзнет совсем. А это означало одно.Катер не придет и им придется здесь зимовать.
Каждое утро приходилось прорубать полынью во льду для того чтобы было что пить и чем мыться.
Предсказания Петровича о том, что мы можем застрять здесь до следующего лета начали сбываться.
В одно утро неожиданно повалил крупный снег. Необычном было то, что погода стояла почти безветренная. Крупные снежинки валили с неба покрывая всю округу белым пушистым ковром.
В это время года такой спокойный снег без колючей вьюги почти уникальное явление.
Выйдя из палатки я заметил свежие следы уходящие вправо.
Разбудив Семягина я показал ему их. Пересчитав людей в лагере, все были на месте, мы взяли ружья и пошли по следам. Их оставили несколько часов назад они были уже сильно припорошены, поэтому сложно было определить кому конкретно они принадлежат.
Метров через двести следы уходили в глубь суши. В противоположную сторону от озера.
Они вели туда, куда мужики оттащили медведя. Пройдя еще метров восемьдесят показалась его бурая туша. А прямо рядом с ним тело человека.
Как бы мне не хотелось верить своим глазам и как бы я не отгонял от себя увиденное, деваться нам с Семягиным было некуда.
Это был Петрович. Он был тут уже давно. Все эти дни с момента его исчезновения.
Я повидал достаточно мертвых тел в своей жизни, чтобы не бояться и относиться к ним спокойно, как это было с беглыми зеками, найденными во время спасательной экспедиции.
Я стоял и ощущал, что не в силах двинуться с места. В груди стучало сердце.
Но вид мертвого Петровича поразил меня. Ничего более зловещего и ужасающего я не видел. Может быть потому что я сблизился с ним? Не знаю. А может быть потому что он сидел и улыбался будто встретил хорошего знакомого, привалившись к неосвежеванной туше медведя. Глаза его были закрыты.
На его лице застыла веселая, приветливая улыбка, какой он обычно одаривал этот холодный мир, в минуты простого мужицкого счастья. Например, когда не спрашивая, ему подавали чарку у костра, или когда он рассказывал какую-то смешную историю из своей жизни, а потом смеялся над собственной шуткой вместе с остальными.