При помощи воя волки взаимодействуют на расстоянии. Так волки общаются с соседями, чужаками и между собой. Вой может быть сигналом сборов на охоту, призывом или предупреждением.
Опытный охотник или оленевод по вою может определить количество особей в стае, пол, возраст.
Матерый волк воет басисто и длинно,но достаточно громко: у-у-а-о-о-о-о-о-о-о-а-у-у. Однократный вой длиться секунд двадцать пять — тридцать.
Если человек пытается повторить, сымитировать такой вой, то испытывает затруднение из-за того что в легких не хватает воздуха. Для нетренированного, а еще и курящего повыть волком — это непросто.
Молодняк возрастом до трех лет воет менее выразительно и однотонно, переярок — совсем коротко, по продолжительности его вой больше похож на най, а по тональности он высокий как у птицы.
Переярок это молодой волк, переживший первую зиму, с предыдущего помета.
Матерая самка воет сложно и тоскливо. Секунд десять двенадцать. Иногда кажется, что она владеет искусством многоголосного пения, потому что слышится будто воют сразу два волка одновременно.
По вою волки могут определять физиологическое состояние других зверей, их настроение, общий портрет стаи. Соседствующие семьи регулярно делятся такой информацией.
Волчий вой — это не выражение волчьей тоски под луной, как принято считать в народе, и не завывание из-за мороза или голода.
Волки на Севере могут передавать с помощью воя и целые информационные послания.
Когда стая разрядилась на большом расстоянии на охоте, то они, на удалении в пять-шесть километров друг от друга, способны указать своим сородичам куда движется мигрирующее оленье стадо с оленятами.
А ещё вой — это важный элемент душевного единения группы. В периоды эмоционального подъема включаются и начинают выть все члены семьи.
Они воют хором, и это помогает сплочению стаи. Это такая демонстрация единства семьи.
Обычно вой первым заводит альфа-самец — вожак волчьей стаи. Словно опытный дирижер или солист народного ансамбля задает его тон, к которому постепенно подключается и остальная стая.
Человек издревле пытается подражать волку. Местные называют подобную имитацию вабом. Вабить — это когда человек воет по волчьи.
Непонятно отчего зародилось это желание. То ли чтобы показать пришлой волчьей стае, что жилище и окружающая территория уже занята, либо наоборот, чтобы привлечь, поймать, а затем приручить зверя.
Опытные охотники могут вабить и приманивать зверя.
Мне рассказывали, что, если кто-то вдруг решит от тоски или ради забавы громко повыть в лесу, где обитают серые хищники, то он должен быть готов, что волки скоро могут нагрянуть в гости. Особенно в феврале, когда у них гон.
Правда, человек, как и волк, воет по разному. Лучший арбитр это собаки.
Если неопытный человек пытается скопировать вой, то собаки на раз вычисляют фальш. Они могут беспокоиться, если не видят источника воя, но не более того.
Если же вы поднаторели в искусстве подражания волчьему вою, и начнете выть в укрытии как заправский волк, то шерсть на гриве у собак вздыбиться, псы непременно начнут реагировать: рычать, лаять, тявкать и даже подвывать в ответ.
С другой стороны волк соседствует с человеком на Севере, но старается не встречаться с ним без особой надобности.
Опасность нападения этого зверя на человека весьма невелика. Волк очень умное животное, зря рисковать не любит, не станет нападать на человека, даже без ружья.
Для этого должна быть очень веская причина: или голод или болезнь.
Человек бил волков от начала времен, и из хищников выжили потомки тех, кто усвоил — человек это скорее смерть, чем пища. Даже большая стая уйдет еще до того как ее увидишь, и уж наверняка свалит после первого-же выстрела.
Когда я болел в яранге у Выквана, то он рассказывал, что в детстве они бегали мальчишками по округе, и однажды увидели волков на бугру.
Прибежали к старшим просить ружье. Но ружья не дали — нечего патроны тратить.
Им посоветовали взять палку и когда увидят волка, поднять её к плечу, якобы целясь. Они так сделали, еще для пущей убедительности издавали звуки выстрелов. Больше волков на бугре не видели.
Я сам за время работы геологом видел волчью семью дважды. Оба раза они остановились на почтительном расстоянии и ушли в сторону — предпочли обойти людей, нежели пересекаться с ними по пути.
Сейчас, судя по вою, стая охотилась в семи-восьми километрах о нас. Может это был тот самый сохатый, которого мы видели несколько дней назад. А может и нет.
— Слышишь? — спросил Брахман.