Чувство страха многократно повышает риск гибели геолога-золоторазведчика при низких температурах.
И напротив, психологическая установка «Я не боюсь холода. Я имею реальные возможности приспособиться» помогает мыслить трезво, без паники и позволяет разумно планировать, распределять силы и время.
Первым желанием было идти дальше к зимовью, ведь в пути тело всегда горячо. Но я помнил о морозе и решил все же разбить лагерь.
Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Одной физической силой мороз одолеть невозможно. В подобных случаях разумнее перестраховаться — чуть раньше остановиться, разбить лагерь, построить убежище, а потом разжигать костер.
В моем случае я прекрасно понимал, что с моей ногой я не сумею далеко уйти. Будет ли там впереди топливо неизвестно.
У меня уже был подобный опыт строительства укрытия из снега раньше. Правда, тогда я был не один. В этом несомненно есть один огромный плюс — у геолога нарабатываются навыки снежного строительства. Уже следующие биваки или снежные пещеры человек возводит в более короткие сроки с меньшим расходом сил.
Благодаря выброшенным Латкиным вещам, у меня был двукратный запас одежды «на холод». Но тем не менее я собирался построить теплый бивак. Сн
Снег шел настолько плотной завесой что в трех метрах ничего не было видно. Надо было поторапливаться.
Набрав топлива я выбрал более менее ровную площадку для бивака, ровную для того, чтобы ее не позже засыпало ни с одной из сторон. Еще чтобы не наткнуться на какие-нибудь валуны, которые уже начали исчезать под снежным покровом.
Мне несказанно повезло — ведь старожилы рассказывали, что уже в сентябре мог пойти снег с ураганным ветром и морозы под минус двадцать.
Да и место оказалось очень подходящим для стоянки. У меня есть еда, вода, спички дрова.
Снега вокруг уже было очень много. Вокруг все стало темно серым. От того, что сквозь снегопад проникало мало света, казалось, что наступили сумерки.
Ползая на коленях, я очертил большую окружность метра четыре в диаметре, в центре которой будет располагаться мое укрытие.
При этом я воткнул четыре самые крупные ветки крестом поделив окружность на четыре равные части. Так как теперь из-за снега я не видел дальше, чем пара метров.
Потом при помощи кастрюли я начал накидывать снежный сугроб, немного продолговатый, основание, которого получило овальную форму.
Оно было метра полтора в ширину, может чуть больше и метра три в длину. Я не стал его делать слишком большим, потому что отапливать большое внутреннее пространство сложнее.
Я сгребая имеющийся снег кастрюлей, которую держал руками в варежках, я стоял на коленях.
Я радовался тому, что в этом положении я почти не чувствовал дискомфорта. Это была некоторая степень свободы, которую я выкроил у боли и проблем свалившихся на меня.
Для того чтобы защититься от холода, стенки моего бивака должны были быть не менее тридцати сантиметров в толщину. Для того, чтобы стенки получили одинаковые по толщине и не промахнуться, не удалить лишнего, я засунул в сугроб около двадцати веточек такой же длины с разных сторон.
Они служили «маяками». Когда я начал выгребать внутренний объем пространства,а я копал вход в с подветренной стороны «пещеру», то они определяли толщину стенок моего укрытия.
Сам бивак я сделал с двумя выходами, чтобы в случае чего можно было бы выйти из противоположного.
Я начал выгребать снег, проделывая прямого тоннеля в длину, а потом начинал расширять в разные стороны.
Снег, который выбирался из внутреннего объема, насыпался и немного утрамбовывался мной на стенках снаружи. Это только добавляло им прочности.
Все это нужно было делать не спеша.
По двум причинам — чтобы не прозевать конец воткнутого прутика, соблюдая толщину стенки. И чтобы не взмокнуть от пота — потом согреться можно, но на это уйдет дополнительная энергия.
Я не очень люблю леденящие кожу ощущения на замерзающей спине, мокрой от влажной одежды.
Вход я сделал небольшой с порожком, в котором проделал отверстие для воздуха. Потом из веток, травы и снега я слепил заслонку, которая выполняла роль дверцы, если ее прислонить ко входу.
В процессе выемки я сделал справа широкую ступень, которая служила моим топчаном. Спать на голом снегу плохо, тело все время отдает тепло, поэтому я настелил сухой травы собранной заранее.
А сверху настелил одеяло. Получилось отличное теплое ложе, подстилка из травы была отличной альтернативой матрасу.
Под сводом я сделал второе отверстие для вентиляции.
— Ну вот и отлично, — я оглядел результат своей работы и запел Сашу Розенбаума:
— Я мотаюсь, как клубок, по городам Дорогого мне Советского Союза:
— То Ташкент, то Магадан, Но везде — и тут и там. Я живу чуть лучше Робинзона Крузо.
— Окна снегом завалило, занесло. Холод — вечная на Севере проблема.
— А здесь в гостинице тепло, И просторно, и светло,Как в подводной лодке капитана Немо.
Мне понравился мой бивак. Лучше может быть только иглу, но для его строительства нужны блоки из плотного снега или льда и навыки строительства купольной кровли.
Ни первого, ни второго у меня не было. Я прикинул, что по времени у меня на все ушло часа полтора, может быть поменьше. Если бы я стоял на ногах, то наверняка уложился бы в час.
Очень не плохо. Освещения, конечно, у меня не. Но ничего страшного. В таком укрытии можно было пользоваться только фонарем или свечой.
Я вспомнил, как в экспедиции, где я единственный раз обустраивал себе бивак со свечой, я испытывал необычайное ощущение покоя смешанного с эйфорией, которое давало пламя свечи.
Будем освещать свою жизнь внутренним светом, как Данко Горького.
Газовую горелку, если бы она даже у меня была бы, жечь я не стал.
От конденсата могла образоваться парилка, все пропиталось бы влагой, а потом замерзло.
Нарушение теплового обмена с тяжелыми последствиями была бы обеспечена. А жечь дрова нельзя из-за опасности угореть.
Закончив работу, я отправился за вещами.
Неожиданной проблемой оказалось поместить мой тюк с запасами внутрь бивака.
Оказывается мои запасы так разрослись, что не влезли в маленький арочный вход.
Ломать построенное не хотелось, поэтому пришлось часть вещей доставать и перекладывать вручную.
Забравшись внутрь и устроившись поудобнее на моем импровизированном матрасе, я решил поспать, потому что сильно устал.
Какое то время я наблюдал за вентиляционным отверстием в своде, через который проникало немного света снаружи.
Внутри бивака было сухо и тепло. Я не заметил, как уснул.
Я несколько раз просыпался проверить не засыпало ли снегом вентиляционные отверстия, проделанные в пороге и наверху в «кровле».
Единожды мне пришлось прочистить их сучком от стланика, но делал я это скорее из профилактики, нежели из-за реальной опасности.
Сначала мне показалось, что я слышу отдаленный волчий вой, но потом я понял, что так с воющим свистом выходил воздух через вентиляционное отверстие. Я его немного расширил и звук как будто бы исчез.
Проснулся утром я от ощущения, что мне скорее жарко, чем холодно. На ночь я одел всю свою теплую одежду и укрылся двумя одеялами из опасения, что на утро ударит мороз.
Но утро началось с приятных открытий. Во-первых я понял, что моя больная нога больше почти не болит. Попробовав натянуть ботинок я пришел к выводу, что отек полностью спал.
Я чуть не заорал от радости.
Во-вторых я понял, что мне опять повезло. Отодвинув дверь заглушку,я впустил в бивак свежий воздух и солнечный свет.
Выбравшись наружу я посмотрел на яркое солнце. Сегодня было явно прохладнее, чем вчера. По ощущениям примерно минус десять, но в отсутствие ветра на местности это была очень комфортная погода.