Выбрать главу

– С чем помочь? – хищно спросила очутившаяся в полуметре Клюш.

Федр и Пунай уставились на нее бешеными глазами, и не в меру любопытная девушка убежала за черепаху.

– Женщин тут все уважают. Найди себе молодого эльфа да живи счастливо, – посоветовал Федр, потрепал гоблиншу по плечу и также удалился.

После завтрака, убедившись в боеготовности армии, Федр в сопровождении Люмьена отправился на рынок. Честно говоря, он не рассчитывал застать там Кваквасу. Пройдоха наверняка смылся ночью куда подальше. Каково же было удивление Федра, когда точно в указанном месте, среди прочих прилавков с разнообразными товарами, он увидел раскладной столик продавца «живых» трусов. За спиной Кваквасы была установлена маленькая палатка из плотной материи – очевидно, примерочная. Возле столика стоял пожилой драу, мял в руках товар и с интересом слушал рассказ Кваквасы. Заметив остановившегося рядом человека, темный эльф бросил вещь и быстро удалился.

Квакваса проводил его грустным взглядом, но тут же переключился на Федра.

– Рад снова вас видеть, политсоветник Твердоствол! У меня товар только высочайшего качества, вылечит любые недомогания.

– Сейчас не это главное, – сказал Федр раздраженно. – По приказу маджаи Фундис и жрицы Паучьей Королевы я должен проверить, не фальшивкой ли ты торгуешь. Иначе предсказание относится не к тебе, а другому торговцу «живыми» трусами, и я смогу наконец-то продать твой свежий труп перекупщикам.

Квакваса клятвенно прижал руки к груди.

– Подделка исключена, только оригинал! Цена высокая, но и качество безупречное. – Он схватил с прилавка трусы, которые рассматривал драу, и протянул политсоветнику. – Можете испытать, сир.

Гоблин откинул полог палатки. На земле лежала истоптанная циновка, перед ней – мутное слюдяное зеркало на треноге. Верхний обрез зеркала заканчивался чуть выше пояса.

– Сколько народу их до меня надевало? – подозрительно спросил Федр.

– Ни одного, сир! Только что вскрыл упаковку. Вот, смотрите, даже печати сохранились. – Гоблин зашуршал упаковочной бумагой.

– Ладно, ладно. А размер какой?

– Безразмерные! – Квакваса растянул трусы, как меха гармони. – Хоть пещерному троллю подойдут, хоть младенцу-хоббиту.

– Грязь с тобой, давай сюда. Но если соврал, вырежу язык, – пообещал Федр и грозно ударил ладонью по ножнам орочьего кинжала. – И кастрирую с особой жестокостью. Люмьен, смотри, чтоб он не сбежал.

Федр вошел в примерочную, тщательно задернул полог и скинул штаны. Перед тем, как натянуть трусы, брезгливо их осмотрел и даже понюхал. Чудодейственное белье впрямь оказалось чистым. И политсоветник наконец решился.

Едва резинка трусов опоясала талию, он ощутил долгожданное напряжение. Но оценить в полной мере мощь трусов не успел – ткань стала быстро нагреваться. Что-то затрещало, брызнули зеленые искры, потянуло запахом паленого волоса. Как видно, проклятие мертвого Джадога вступило в конфликт с магией «живой» кожи, вызвав что-то вроде короткого замыкания. Разумеется, целительный эффект, едва проявившись, тотчас пропал.

Федр со сдавленным воплем начал стягивать окаянное «термобелье», но оно словно прилипло к телу. Пришлось распарывать кинжалом, теряя драгоценные мгновения.

– Слышу-слышу, как сир млеет от восторга, – промурлыкал снаружи гоблин.

Избавившись от предательских трусов, Федр спрятал безобидный с виду кусок ткани в карман и с тревогой присмотрелся к коже. Все место контакта представляло собой сплошной болезненный ожог, большая часть волос была опалена до самых корней.

– Что-то не так? – испугался Квакваса, когда мрачный политсоветник покинул палатку. – А товар где, сир?

– Сгорел от моего мужского пыла.

– Э-э-э…

– Зато я убедился, что трусы настоящие. Собирай манатки, если хочешь тащить их за собой. Считай, что зачислен в экспедицию золотоискателей. Без жалования, на общественных началах. Отказаться не можешь, это распоряжение маджаи Фундис! – предупредил возможные возражения этруск. – Вздумаешь убежать – сильно пожалеешь.

Кисло улыбаясь и вздыхая от горя, Квакваса начал разбирать палатку. Гомункулус возвышался рядом, все своим видом доказывая, что смыться негоцианту не удастся.

Глава 11

Строительство ковчега, недоказуемое зло и путешествие по огненному морю. «Грязь твою по губам» уже не ругательство. Избранник Гаунадара.

На другой день после выхода из Кор-Наргитта ополчение достигло жарких мест. Сначала путь вел вниз по широкой расселине, примыкающей к жерлу вулкана, затем ее края расступились, и перед армией открылась колоссальная траппа. Застывшая недавно корка лавы ходила под ногами ходуном. Рапторы ревели, стрекозы не желали сидеть на одном месте, даже хорхой младшей жрицы показал, что у него есть писклявый голос. К счастью, ветер тут дул с севера и достаточно сильный, привнося некоторую прохладу.

Невдалеке виднелось алое море магмы, заполнившей широкую вытянутую низину.

– Расстелить полотнища! Привал! – приказала маджаи.

Солдаты раскатали тонкую жаропрочную ткань, накрыв серебристым покровом большой прямоугольник. В центре соорудили загон. Туда согнали животных, завязали им глаза и хорошенько стреножили.

Нуггару и прочим поварам с их хозяйством оставили небольшую свободную от ткани площадку. Выдолбили в мягкой остывшей коре ямки глубиной в локоть-два и поместили туда котлы. Получились этакие «духовые шкафы». Самые голодные солдаты, отпуская грубые шуточки про печеные яйца и про хорхоев в поджаристой корочке, топтались неподалеку.

Жизнь в армии после отбытия из разгульного Кор-Наргитта постепенно вернулась в привычную колею. Появление среди ополченцев заклятых соперников на ниве интима, Кваквасы и Жрадка, внесло кое-какое разнообразие в походные будни. Разграблять палатку гоблина-призывника Фундис запретила. Воинам пришлось изыскивать внутренние резервы, чтоб приобрести его товары для здоровья. Впрочем, деньжонок оставалось немного – драу спустили на удовольствия всё, что копили долгими годами.

Жрадка, который решил присоединиться к обозу на добровольных началах, и так никто не трогал – ведь он был мелкий уродец да к тому же колдун, вполне способный наслать порчу на обидчика. Ушлый корович решил, что засиделся на одном месте и в армии заработает больше, заодно и мир посмотрит.

Понес отряд золотоискателей и невосполнимую потерю: один из гоблинов не вернулся из «увольнительной». Скорей всего бедолага пал жертвой охотников за трупами. Хорошо еще, что они умыкнули только одного гоблина, – так заявили местные.

Воспользовавшись предобеденным затишьем, Федр решил наведаться в шатер к маджаи. С самого утра Фундис вела себя словно фурия, металась вдоль войсковой колонны на рапторе и свирепо покрикивала на солдат. Федра она избегала.

Этруск надеялся, что в такую жару Фундис будет в палатке раздетой, и соблазнительное зрелище вкупе с тропической температурой повлияет благотворно на его мужскую силу. К тому же у него имелся лоскут «живых» трусов, от которого вполне мог выйти прок. Федру хотелось повысить упавшее отчего-то настроение маджаи, это ведь обязанность политсоветника – поддерживать позитивный настрой в армии.

Он откинул полог и скользнул внутрь. Девушка и впрямь была раздета, хоть и не целиком. На ней остался черный лифчик с широкими лямками и белые трусики. Она сидела перед зеркалом и с остервенением расчесывала густой щеткой волосы.

– Как ты хороша, блистательная, – вкрадчиво проговорил Федр, нащупав в кармане волшебный лоскут. Политсоветник чувствовал, что снова близок к успеху, почти как вчера в обществе Пунай.

Фундис резко повернулась. Губы ее были плотно сжаты, брови нахмурены.

– Что ты здесь делаешь, этруск? Проваливай. Я тебя не звала!

– Почему ты так сердита, милая? – удивился Федр. – Что случилось?

– Милая?! – взвилась девушка. – Плодоносное чрево Ллот, он называет меня милой! Развратник ты этакий! А я ведь считала тебя приличным парнем, помогала избавиться от проклятия! Да только, видать, от этруска ждать верности в любви – как от раптора молока!