Все, кроме Хино, Волосебугу и Минджуку, отошли на безопасное расстояние.
Отшельник достал из-под одежды гоблинскую погремушку и закружился в дикарском танце. Помощник повторял его движения в зеркальном варианте, сопровождая колдовство пронзительными выкриками на два голоса – за себя и за босса. Хино взирала на действия гоблинов с явным одобрением. Вскоре раздался громкий хруст, и между некоторыми колышками зазмеились еле заметные трещинки.
Уставшие шаманы остановились, обливаясь потом и тяжело дыша. За дело взялась жрица Паучьей Королевы. Она действовала не так шумно, однако куда более эффективно. Привстав на стременах своего хорхоя, Хино протянула тонкие персты в сторону будущего «ковчега» и негромко заговорила на языке Ллот. С кончиков пальцев сорвались бледно-голубые разряды. Поднялся ветер – влажный и прохладный. Он распахнул плащ на груди жрицы, да так широко, что стала видна грудь, покрытая глифами чародейских татуировок. Федр одобрительно хмыкнул, но осекся под взглядом ревнивого орка.
Трещины начали расширяться, множиться. Хруст туфовой корки сделался оглушительным – и вдруг весь выступ отделился от берега и величаво закачался на жидкой лаве подобно гигантскому плоту. Костяные колышки попадали вниз, где вспыхнули и растаяли как кусочки сахара в кипятке.
Хино обессилено опустилась в седло.
До звона натянулись канаты, удерживающие «ковчег». Послушницы бросились к хорхою жрицы и начали медленно подталкивать его, уводя подальше от плюющейся раскаленными брызгами щели. Магии на то, чтоб удерживать жар и управлять червем, у Хино не осталось. Зак тоже побежал к своей возлюбленной. Федр велел Отожу отогнать черепаху от опасного берега, а сам осмотрелся, не надо ли кому срочно помочь.
Возле одного из столбиков копошились Волосебугу и Минджуку.
– Сир! – закричал помощник отшельника, увидев, что Федр свободен. – Скорей сюда! Узел развязывается!
Федр бросился на помощь.
Гоблины бестолково цеплялись за узел. Трос скользил под их слабыми пальцами, словно змея. Казалось, что кто-то невидимый целенаправленно ослабляет виток за витком, распускает петлю за петлей. Самым странным казалось то, что трос при этом не был натянут и свободно лежал на траппе. Федр успел буквально в последний момент. От узла не осталось даже воспоминания, гладкий серебристый конец уже практически выпал из кольца. Политсоветник перехватил его на лету.
В тот же миг лавовый остров мотнуло. Трос натянулся. Только что скользкий, он сделался вдруг ужасно клейким. Ладони прилипли к нему намертво, и Федр взвился в воздух. Внизу стремительно промелькнул край траппы, открылась пылающая расщелина между берегом и «ковчегом». Федр падал прямо в нее!
Но боги Подтеменья, видимо, посчитали, что умирать этруску еще рано. То ли под каменной плитой открылось лавовое течение, то ли Хино сжалилась-таки над человеком. Махина «острова» качнулась на раскаленных волнах и сместилась на локоть-другой. Федр брякнулся на твердое. Трос вновь стал скользким. Ладони обожгло, однако политсоветник не обратил внимания на боль. Он вскочил и бросился подальше от раскаленного края. Остановился лишь, когда отбежал на десяток шагов.
На ладонях готовились вскочить алые пузыри. Вся компания корабелов замерла на безопасном расстоянии и напряженно наблюдала за Федром. Видимо, он был им все еще не безразличен.
– Ты в порядке, брат? – крикнул Зак.
– Терпимо. Заберите меня отсюда!
– Пока не можем. Хино еще слишком слаба, чтоб строить для тебя ледяной тоннель. Попробуй сам перепрыгнуть на берег! Или жди армию.
Федр со страхом глянул на пышущий жаром разрыв между «ковчегом» и траппой.
– Лучше подожду здесь. Только поспешите.
– Ладно! Кидай нам трос.
– Да ну его к Матери Грязи! Вдруг в лаву упадет? Или к рукам прилипнет?
– Это в твоих интересах, брат. Если «ковчег» уплывет, тебе конец! – жизнерадостно вскричал комдив.
За переговорами никто не заметил, как рядом появился Ил-Лаарт. На спине у него, по обыкновению, восседал Пуп.
– Этруск, ты куда собрался? – рявкнул Пожиратель Плоти. – Хочешь улизнуть? И это сейчас, когда Пуп научился говорить «папа»? Не выйдет! Забыл, что ты – моя следующая жертва?
Он ссадил гоблина на землю и стрелой перелетел на плавучий остров. Федр пикнуть не успел, как вновь оказался в воздухе – только на сей раз его держали за шкирку, словно котенка. Он вцепился в золотую пластину на туловище полубога, и по обожженной коже разлилась целительная прохлада. Параллельно летел развязавшийся трос – Пожиратель попутно прихватил и его.
Через секунду Федр стоял возле черепахи, хватая ртом воздух. Сердце колотилось как сумасшедшее.
– Запомни, этруск, от Золотого Угря еще никто не сбегал, – удовлетворенно сообщил Ил-Лаарт. Затем поманил плавником Пупа. – Дружок, примотай-ка трос, как ты умеешь. А то этим неумехам я бы и слюнявчик ребенку повязать не доверил.
Под удивленными взглядами бельмастый заика сноровисто и уверенно взялся за работу. Коричневые руки так и мелькали. Скоро третья растяжка была закреплена прочным морским узлом.
– Лишенец пусть и не болтлив, но руки ему будто от меня передались – «золотые»! – с нелюдоедской нежностью похвастался Ил-Лаарт, подставил Пупу передний плавник, чтоб гоблину было удобней забираться на спину, и был таков.
Море магмы тяжело колыхалось. На носу «ковчега» соорудили высокую конструкцию из копий, закрепили ее растяжками, натянули крупное жаропрочное полотнище. Прохладный ветер, вызванный Хино, с немалой силой дул в этот парус, сообщая рукотворному судну движение.
Держаться старались поблизости от твердой траппы, в багровой прибрежной зоне. Здесь было все-таки не так изнурительно жарко, как на открытом огненном просторе, где постоянно лопались крупные пузыри и взметались в небо вытянутые алые капли.
Бороться с неудачами и сочувственными взглядами солдат следовало самым решительным образом. Федр воспользовался властью войскового политсоветника – от должности его все-таки не отстранили, – и объявил банный день. В кормовой части по его указанию воздвигли шатер, разделенный плотной шторой.
– Мы что, собственным потом должны отмываться? – принялись наседать на Федра соратники.
– Скоро все узнаете.
Первоочередники на помывку недоверчиво просовывали головы в шатер, морщились и проходили внутрь. Это были все больше темные эльфийки – их и упрашивать почти не пришлось. «Сотня» Зака держалась от шатра подальше.
– Внимание! – громогласно объявил Федр. – Сейчас будем проходить под водопадом! Приготовиться набирать воду во все плошки, миски, бутыли!
Действительно, до того, как разлилась магма, именно здесь находился важнейший источник пресной воды для подземного моря, встреча с которым ждала ополченцев в самое ближайшее время. Волосебугу предрек скорое окончание плавания по раскаленному разливу. Впрочем, искусственный ветер Хино уже не был таким бодрым и прохладным – жрица устала и экономила силы. Так что плавание могло и затянуться.
И вот в полумиле по курсу показался столб падающей с «неба» воды. Его окружали облака густого пара. Слышалось громкое шипение.
– Нас же смоет! – завопили командиры и простые воины в унисон. – Мы сваримся!
– Спокойно! Дождь еще никого не смывал, – попытался урезонить паникеров Федр, но ему мало кто поверил.
Все заметались по «ковчегу» в поисках укрытия, животные заревели, воцарилась глупая суета. К счастью, Волосебугу через луженую глотку одного из рапторов сумел докричаться до разума солдат, и паника понемногу улеглась.
С неба хлынул теплый ливень. Падая на магму за бортом «корабля», он моментально вскипал, создавая непередаваемую атмосферу парилки. Федр забыл обо всех своих невзгодах и с наслаждением засел в мужском отделении шатра, орудуя пучком черных лопухов и обучая солдат премудростям банной гигиены. Многие воины настолько втянулись в процесс, что даже решили освоить новую для Подтеменья профессию банщика и тем нажить капитал. В итоге Федру удалось хотя бы частично восстановить подорванный отставкой у Фундис авторитет.