— Сейчас позвоню. Может, объединим усилия, чтобы не гонять пустые автобусы?
Алина достала мобильную трубку и набрала номер Александра Максимовича. Говорила она с ним минут пять. С каждой минутой разговора ее лицо мрачнело все больше и больше. Нажав кнопку «отбой», она чертыхнулась:
— Черт, не понимаю, что происходит. У меня всегда были активные туристы, ни одной экскурсии не пропускали. Что на этот раз? Не группа, а сонные курицы.
— А как обстоят дела у Калюжного? Мы можем своих туристов пересадить в его автобус?
— Нет. У него все посещают экскурсии. Места в автобусе есть, но он против того, чтобы с его людьми кто-то еще катался. Он потому набрал небольшую группу, чтобы в автобусе было комфортно: не душно и не тесно. Ну не гад? А как же в тесноте, да не в обиде? — спросила у меня Алина, затаив на Калюжного обиду.
— Алина, по-своему Александр Максимович прав. У него со своими туристами проблемы. Давай повесим ему еще и наших?
— Можно подумать, шесть человек сделают погоду? — не согласилась со мной Алина. — Больше не буду звонить Калюжному!
Калюжный позвонил сам. Был поздний вечер. Мы находились в номере, намереваясь в скором времени лечь спать.
— Марина Владимировна, — услышала я в телефонной трубке встревоженный голос Александра Максимовича.
— Я.
— Тут такое дело, — замялся Калюжный. — Не могли бы вы и Алина Николаевна ко мне приехать? Только срочно, — попросил он.
— Что-то случилось? — насторожилась я.
— Да, но по телефону я говорить не буду. Так вы приедете?
— Да, — я взглянула на Алину, которая с интересом прислушивалась к нашему разговору.
— Приезжайте скорее. Я вас буду ждать в холле гостиницы, — Калюжный положил трубку.
— Собирайся, — ответила я Алине на ее немой вопрос. — Едем в «Геллерт». Что-то случилось, но что — Калюжный не сказал. Знаешь, у него был такой голос: как бы кто-то из его подопечных во что-то не вляпался.
Через несколько минут мы вышли из нашего отеля. Трамваи уже не ходили. Я пожалела, что мы не заказали такси у портье. Улица словно вымерла. Но вскоре нам повезло: из темноты вынырнул автомобиль. Алина отчаянно замахала рука и, не раздумывая, бросилась на проезжую часть дороги. Завизжали тормоза. Автомобиль остановился в полуметре от Алины.
Водитель опустил стекло, и что-то произнес по-венгерски. Я даже не прислушивалась к его словам. Венгерский язык не относится к группе славянских языков. Не имеет он общих корней ни с немецким языком, ни с французским. Как бы то ни было, а общий смысл сказанного я поняла. Глядя на Алину, водитель несколько раз постучал кулаком по лбу. Алину этот жест ничуть не смутил, она обежала автомобиль, открыла дверь и шлепнулась на пассажирское сидение. Потом, махнув мне рукой, крикнула в окошко:
— Садись быстрее, нас подвезут. — Посмотрев на водителя, она сказала: — Отель «Геллерт», плиз.
— «Геллерт», — кивнул головой водитель, очевидно, про себя решив, что спорить с дамочкой, которая бросается под колеса, себе дороже.
Калюжный нервно расхаживал по холлу гостиницы. Заметив нас в дверях, он кинулся навстречу.
— Наконец-то! — вскрикнул он. — Идемте.
Он повернулся к нам спиной и поспешил к лифтам, не сомневаясь в том, что мы побежим за ним. Я переглянулась с Алиной. Она взглядом показала на Калюжного и прибавила шаг, чтобы успеть за ним. Мы вошли в лифт. Александр Максимович нажал кнопку пятого этажа.
— Скажите, что произошло? — потребовала Алина.
Калюжный выглядел испуганным. Неестественная бледность покрывало лицо. Пальцы нервно ломали сигарету. Он то подносил сигарету ко рту, то опять начинал ее мять.
— Сейчас, сейчас, — пообещал он.
Выскочив на пятом этаже, он быстро пошел по коридору. Мы едва успевали за ним. Пройдя мимо трех номеров, он остановился перед четвертой дверью. Открыв дверь ключом, он пропустил нас в номер. Не буду описывать убранство номера, скажу только, что наш с Алиной номер был кельей монахинь по сравнению с этим.
На широкой кровати мы увидели женщину. Ее голова покоилась на подушке, поверх которой был расстелен разорванный полиэтиленовый пакет. На прозрачном полиэтилене хорошо были заметны алые пятна крови. Женщина не подавала признаков жизни.
— Что с ней? — вырвалось у меня.
— Посоветуйте, как мне быть, — взмолился Калюжный, схватившись за голову.
— Это вы ее так? — испуганно спросила Алина.
— Господь с вами! Это Валерия Воропаева. Из моей группы, — отрывисто отвечал Александр Максимович. — Такой человек! Три ювелирных салона. У меня в группе, между прочим, все такие. VIP-персоны. Им огласка не нужна! Что делать — ума не приложу.