Одессу и прилегающие к ней районы заняла 2-я восточная австро-венгерская армия под командованием генерала Бем-Эрмолит. Три корпуса этой армии развернули оккупационные штабы в Одессе, Херсоне и Каменец-Подольске. Немецкая группа армий «Киев» под командованием сначала генерала Линзингена, а потом генерал-фельдмаршала Эйхгорна, взявшего затем общее командование над всеми оккупационными силами, заняла огромную территорию, охватывающую всю Украину, Крым, область Войска Донского, южную часть Белоруссии и прибрежные районы Грузии. Шесть корпусов группы армий «Киев» развернули оккупационные штабы в Гомеле, Новоград-Волынске, Киеве, Харькове, Таганроге и Симферополе. К северу от Полесья оккупацию осуществляли 10-я армия, армейская группа «Д» и 8-я армия со штабами в Минске, Двинске, Риге, Ревеле и Выборге. Командовал немецкими войсками на северо-западном направлении знаменитый генерал фон дер Гольц, в прошлом командир дивизии «железных гренадер» 25 мая 1918 года немцы высадили трехтысячный десант в Поти, а 10 июня германские войска вошли в Тифлис.
Через несколько дней 58-й Берлинский пехотный полк форсировал Керченский пролив, захватил Тамань. Уже существовали планы захвата Сибирской железной дороги и «целесообразной организации в германских интересах» Хивы, Бухары, Туркестана и Мерва.
Немецким войскам открывался прямой путь в Индию. От перспектив захватывало дух. Казалось бы, исполнялись самые необузданные мечты, налицо была новая всемирная империя, которая не спилась даже Наполеону, а к тому же с центром не в Париже, а в Берлине. Но не хватало сил, чтобы освоить все отданные большевиками районы бывшей Российской Империи. Мясорубка Западного фронта полностью истощила резервы, а имеющихся в наличии 280 тысяч военнослужащих явно было недостаточно. В штабе фельдмаршала Эйхорна часто возникал искус отозвать с контролируемой большевиками территории сотни тысяч своих солдат, сменивших кайзеровские каски на нечто, похожее по стилю на «буденовки». Они тем более были нужны, что поднаторели в грабежах и конфискациях. Но искус приходилось подавлять. Ленинскими методами немцы действовать не решались, да и кайзеровская Ставка не давала разрешения на использование «интернационалистов».
Не решаясь действовать по-большевистски, немцы тем не менее действовали собственными методами, которые хотя и были не столь «разбойными», но достаточно настойчивыми, последовательными и безоговорочными. Только до 31 июля 1918 года немцы вывезли из оккупированных областей 60 миллионов пудов зерна и продуктов его переработки, фуража и семян масличных культур, 500 миллионов штук яиц, 2 миллиона 750 тысяч пудов рогатого скота живым весом, полтора миллиона пудов картофеля и овощей. Кроме этого, в задыхающийся от английской блокады рейх было отправлено 3, 5 миллионов пудов железной руды, 42 миллиона пудов марганцевой руды и ежемесячно по 300 вагонов специальных сортов леса. Вывозились даже тряпье и металлолом. Вывозить было что. Бомбардировка Севастополя немецким линейным крейсером «Гебен», втянувшего тем самым Турцию в войну против России на стороне Германии, почти наглухо отрезала Россию от союзников, так как следствием стало закрытие проливов. Русской внешней торговле был нанесен страшный удар: русский экспорт упал на 98 %, импорт — на 95 %, что явилось одной из главных причин военного перенапряжения России и ее конечного крушения в крови и хаосе.
Продукция, предназначенная для вывоза, в течение трех лет оседала на складах, и была теперь захвачена немцами и большевиками. «Еще никогда с момента изобретения корабельного компаса, — вспоминал Черчилль, — действия одного боевого корабля не приводили к столь грандиозным и страшным последствиям, как действия немецкого крейсера „Гебен“ в августе-октябре 1914 года». Доблестный «Гебен» все годы войны, не имея дока и даже причала, держал в напряжении русский Черноморский флот и, как бы демонстрируя свой триумф, пришел летом 1918 года в захваченный немецкими войсками Севастополь, где и прошел впервые за всю войну доковый ремонт, ибо немцам было передано все оборудование базы в целости и сохранности. Кто бы мог это представить хотя бы в 1917 году?!
С территории, захваченной большевиками, таким же потоком шли в Германию эшелоны. К причалам Петроградского порта подходили немецкие торговые суда, таинственные шведские и норвежские пароходы, какие-то непонятные транспорты под флагами частных владельцев из Дании, США и Аргентины, «липовые» госпитальные суда под флагами Красного Креста Швейцарии. Район порта был наглухо оцеплен ЧОНом. За излишнее любопытство полагался расстрел на месте.
Загнанный в Северном море на свои базы и не решавшийся высунуться оттуда в страхе перед англичанами, немецкий флот господствовал на Балтике, обеспечивая перевозки, хотя кишащее минами море (обе стороны за годы войны выставили на Балтике более 120 тысяч мин) было очень опасно, и только весьма веские причины могли заставить судовладельцев посылать свои транспорты в полумертвый порт Петрограда.
Зато бесперебойно действовали железные дороги, связывая республику «Советов и пролетарской диктатуры» с Германией через захваченные немецкими войсками территории Польши, Белоруссии и Прибалтики. Действовала и северная железнодорожная ветка до Гельсингфорса и далее на Скандинавские страны.
Чтобы обеспечить бесперебойное действие железных дорог, немцы вынуждены были поставить большевикам 50 тысяч тонн угля. Вечером 18 апреля 1918 года на «пограничной» станции Орша встретились два поезда: один двигался в Москву с персоналом германского посольства во главе с графом Мирбахом, другой вез в Берлин сотрудников «полпредства рабоче-крестьянского правительства». Состав «полпредства» был очень интересным. Возглавлял его А. А. Иоффе — личность, мягко говоря, весьма любопытная. Родившись в 1883 году, он в начале 1900-х годов попал под гипнотическое обаяние знаменитого Парвуса и, пройдя школу своего великого учителя, отлично понял весьма простую истину, что, прежде чем совершить мировую революцию, нужно сначала собрать достаточно денег на ее проведение. Вместе с Троцким, Урицким, Володарским и Ганецким. Иоффе представлял «гвардию» Парвуса при Ленине, осуществляя до октября 1917 года прямую связь с немцами, а затем фактически возглавляя «советскую» делегацию на мирных переговорах в Брест-Литовске. И, естественно, именно он был послан в Берлин, где помимо всего прочего, его ждала встреча с любимым учителем — Парвусом.
Вместе с ним в составе «полпредства» ехал Я. С. Ганецкий — правая рука Ленина в годы прозябания «вождя» в Кракове, где его, как известно, арестовали в первые дни войны как русского шпиона. Именно Ганецкий, бросившись в Берлин, поднял на ноги «социал-демократов» в германской столице и Вене, добившись не только освобождения Ленина, но и его переброски в Цюрих экстренным поездом.[6] В 1915 году Ганецкий был вызван Парвусом в Стокгольм, откуда направлялась вся подрывная деятельность немецкой разведки против России. В марте 1917 года по договоренности Ленина с Парвусом Ганецкий временно остается в Стокгольме в составе так называемого «заграничного бюро ЦК», в чью задачу входил бесперебойный перевод денежных средств от немцев в Россию — большевикам. С помощью Парвуса Ганецкий завязывал многочисленные контакты с иностранными банками. После октябрьского переворота он был назначен главным комиссаром банков и членом коллегии Народного комиссариата финансов, то есть входил в руководство учреждений, которые командовали грабежами и принимали награбленное, ведя его учет на контролируемой территории. («Социализм — это учет»).
Третьим в состав полпредства входил знаменитый Красин, которого, казалось бы, не надо представлять, если бы о нем за последние 75 лет было написано хоть одно слово правды. Одаренный инженер, он имел душу и навыки профессионального преступника, а потому чутьем и интуицией тянулся к большевикам. Во время революции 1905 года совместно с людьми Парвуса он участвовал в ограблении Петербургского отделения Волжско-Камского банка, присвоив значительную сумму денег, что вызвало неудовольствие Парвуса. Однако Парвусу вскоре пришлось срочно бежать за границу, а Красин остался в России, развив между двумя революциями кипучую деятельность.
6
Железнодорожная связь между Австро-Венгрией и Швейцарией была прервана с началом военных действий.