— Суки! Так я и знал.
Монгол снова подошел к палаткам и негромко заговорил:
— Значит, так, мужики… Командировка ваша продлевается еще дней на двадцать-двадцать пять. Таковы обстоятельства. Еду и теплую одежду мы вам привезли. Водки тоже, чтобы не скучали. Резиновую бабу брать не стали, так что потерпите до возвращения. Деньги идут, каждый свою долю знает. Все, начинайте выгрузку.
— Всем оставаться, да? — в повисшей тишине спросил Женька Кандыбин.
В его голосе слышались просящие нотки. Самый здоровый и крепкий как бугай, Женька ненавидел физическую работу, воспринимая ее как самое страшное наказание. Возня с лотками, перелопачивание песка и гальки вызывали у него растущее с каждым днем раздражение. Он был уверен, что сегодня эта пытка для него кончится, прилетят работать какие-то другие люди, а он вернется в город заниматься привычными ему делами: разъезжать в машине, выколачивать деньги, сопровождать шефа в деловых поездках, ужинать в ресторанах, где шумно, весело и всегда под рукой женщины.
— Всем, — коротко отозвался Монгол, и я понял: бесполезно напоминать, что насчет меня договор был всего на несколько дней.
Монгол ведет свою игру и не хочет тащить сюда еще каких-то других людей, посвящать их в тайну Илима. Под руками послушная рабочая скотина, и хозяин вполне в силах заставить нас пахать хоть до морозов.
— Послушай, Монгол, — поднялся с песка Ваганов, — у меня к тебе пара слов… по секрету.
Они отошли в сторону и о чем-то заговорили. Мы тем временем принялись выгружать из вертолета тюки и коробки. Когда разгрузка заканчивалась, Монгол подозвал меня к себе:
— Хорошо, что ты не дергаешься и все понимаешь. С сыном все нормально, служит в той же части. Я давал задание узнать.
— Спасибо.
Монгол повернулся, чтобы уйти.
— Я могу черкнуть несколько слов жене, чтобы не волновалась? Ничего лишнего писать не буду.
— Давай. Только поторопись.
У Монгола была манера быстро и отрывисто говорить и так же быстро принимать решения. Спорить с ним не имело смысла.
Визит Монгола и все переговоры длились не больше сорока минут. Вертолет с грохотом пошел на взлет и вскоре исчез за горным хребтом.
В тот вечер мы все крепко напились. Игорь быстро осовел и заснул прямо у стола рядом с Захаром. Кандыбин бил о камни пустые бутылки. Потом стал стрелять из карабина по пивным банкам. Марат отобрал у него оружие и отправил его спать в палатку.
Мы с Андреем Вагановым остались у костра вдвоем. Светлые северные ночи уже заметно сгустились, и был хорошо виден перевернутый ковш Большой Медведицы.
— Сколько они тебе пообещали? — спросил Андрей, перекатываясь ближе к огню.
— Пять процентов.
— От чего?
— От цены за проданное золото.
— Ну и как ты узнаешь эту цену? Марат скажет, что цены упали, песок низкой пробы и больше чем двадцать тысяч за грамм никто не дает. Вот и вся твоя прибыль.
— Дай Бог, хоть бы это отдали. А еще лучше — живыми домой попасть. Я ведь на неделю всего договаривался. Показать место, сделать несколько проб — и назад. А торчу уже две недели, и еще на месяц запрягли, ни о чем не спрашивая.
— Да я здесь хоть три месяца торчать буду, — яростным шепотом отозвался Ваганов, — лишь бы золотишко шло. Только чую, они и меня нагрели. Я ведь на десять процентов сговаривался. И не от вырученных денег, а от количества намытого золота. Десять процентов добытого песка и самородков. За эти две недели моя законная доля — пятьсот пятьдесят граммов. Отдай и не греши! Что с ними дальше делать и за сколько продавать, я лучше их знаю. Двадцать лет по старательским артелям шатаюсь. А мне, старому бродяге, фигу под нос! Как паршивому лоху! Монгол говорит: в конце сезона расчет будет. А я на его морду поглядел и сразу понял: обуют они меня! Копейки какие-нибудь бросят, и гуляй, Вася!
— А раньше, когда договаривался, не понял? — прикуривая от головни сигарету, спросил я.
— В том-то и дело, что не понял. Меня один местный делец с Маратом свел. Мол, человек срочно сколачивает артель, ищет опытного старателя. А я как раз на мели сидел. У нас своя артель распалась, участок на Тунгуске пустой оказался. Марат мне аванс в зубы — полтора лимона, пей-гуляй сутки, а утром будь на месте, отвезем в аэропорт. Ну и отвезли!
— Кто такой Монгол, слышал?
— Не слышал, но догадываюсь. Если бы я его морду тогда увидел, ни за что бы не согласился.
Мы долго проговорили с Андреем Вагановым в тот вечер. Нам никто не мешал, все спали. Даже если бы Марат проснулся, вряд ли бы он вмешался. Какая от нас опасность? Два лоха выпустят пар, успокоятся и утром — снова пахать. Куда они денутся!