Опытный и хитрый бригадир Марат приобрел между тем опасного врага. Бродяга и золотоискатель Андрей Ваганов был далеко не лохом и умел постоять за себя.
13
За эти недели на Илиме я успел присмотреться к своим спутникам и имел о каждом довольно полное представление.
В первые дни у меня вызывал невольную симпатию Игорь Дорошенко по кличке Студент. Мы работали с ним в паре и лучшего напарника я бы, пожалуй, не нашел. Он без устали ворочал песок, давая мне возможность передохнуть, и его азарт при виде добытых золотых чешуек не иссякал.
Игорь напоминал мне старшего сына Володьку, который, приезжая домой на каникулы, с таким же азартом лопатил землю в огороде. Я невольно забывал, что Игорь один из боевиков Монгола и, откажись я поехать с Маратом на Илим, наше знакомство с Дорошенко было бы совсем другим.
Мы много разговаривали с ним о жизни, и вскоре я убедился, что Игорь уже далеко не прежний студент… Дорошенко успешно проходил стажировку в бригаде Марата. Обычно его напарником в Ростове был Кандыбин. Здесь, на Илиме, в свободное время они тоже держались вместе. С Игоря как шелуха слетало то, чем он жил до двадцати двух лет — семья, школа, институт. Он рос в благополучной семье, но, как я понял, последние месяцы жил отдельно от родителей.
— Да ну их! — с досадой отмахивался Игорь. — Надоели своими нравоучениями. Все вокруг изменилось, а они живут в прошлом. Отец все уговаривал в техникум преподавателем пойти. Там у него друг директором работает. Команда футбольная, мол, у них сильная, мальчишек тренировать будешь. Я же членом сборной команды института был… Спрашиваю, какая зарплата? Оказывается, со всеми накрутками тысяч семьсот, да и ту по полгода не выдают. Ты, говорю, батя, издеваешься надо мной? Я в своей бригаде за неделю столько имею!
Юношеское упоение Игоря Дорошенко силой превращалось в жестокость и презрение к лохам, копошившимся у ног братвы. Он презирал своих вчерашних учителей за то, что они живут на гроши, одноклассников, не сумевших добиться в жизни успеха. Удачливые коммерсанты и новые русские вызывали в нем чувство брезгливости и насмешки.
— Ворюги! — заявлял Игорь. — Нарядились, как попугаи, в малиновые пиджаки и аж лопаются от важности в своих «Мерседесах». А мы их все равно доим как коров!
Игорь уже стал бандитом. И по образу жизни, и по своей психологии. И тем не менее он бы, наверное, очень удивился, услышав такое в свой адрес. Он считал себя одним из «братвы», не слишком вникая в тонкости этого понятия. Игорь любил рассказывать, как боятся, уважают их и безропотно подчиняются все, с кем они имеют дело.
Особенно тягостное впечатление произвел на меня рассказ Дорошенко об одной из его любовных историй.
— В девятиэтажке, где у моих предков квартира, телка одна живет, Катей зовут. Красивая девка, ничего не скажешь! Ноги длинные, грудь, задница — в общем, есть на что посмотреть. На «Мисс-Город», может, и не потянет, но в первую десятку войдет. Предки ее, видать, обеспеченные, «жигуль», то-се… Ну, мы с ней здоровались, даже на дискотеке пару раз станцевали. Я пытался поближе знакомство завести, но Катька только улыбается: мол, у тебя другие девушки есть. Ну, конечно, мне до нее было далеко, я тогда бедным студентом был, да и после института мало чего имел. А ее то папа на «Жигулях» возит, то какой-то фраер на «Ауди» приезжает. По виду — из дельцов. В модном прикиде, с дипломатом кожаным.
Прошло, значит, время, с полгода или больше, я уже с братвой вовсю кружился, ну и рассказал как-то Гансу про Катьку. Тот ржет как лошадь и предлагает: «Хочешь, мы ее хахаля в момент отвадим, а на Катьку так нажмем, что она сама под тебя ляжет?» Я плечами пожал, всерьез как-то не задумался. А Ганс — мужик крутой: если что пообещал, обязательно сделает. Через пару дней вычислил он жениха и подрулил к нему, когда тот возле Катькиного подъезда в своей «Ауди» сидел. Ганс молча открывает дверцу, берет фраера за волосы и башку зажимает форточкой его же «Ауди». "Линяй, — говорит, — отсюда, а если возле Катьки хоть раз увижу, яйца оторву!" И как схватит того за ширинку, жених аж подпрыгнул. Сипит, морда красная, а вырваться не может — шея стеклом зажата. Дергается, скулит как щенок! Вечером это было, людей во дворе полно, а никто не вмешивается, видят, кто мы такие. В общем, отпустили мы жениха, тот — по газам, и больше мы его не видели.
Взялись за Катькиного папашу. Вначале у «Жигулей» его шины прокололи. Один раз, второй… Он в милицию жаловаться. Пришел участковый, поспрашивал жильцов, глазами похлопал — никто ничего не видел. Когда мы в третий раз колеса пробили, дед вообще домой на машине не стал приезжать. Потом ночные звонки с угрозами пошли, с намеками, что Катькин отец крупные деньги братве должен. А потом Катьке со стороны намекнули: мол, есть один человек, который может помочь, и зовут его Игорь.